|
Из выступления на прессконференции по итогам заседания Совета Россия-НАТО
Медведев Д.А., Президент Российской Федерации
Мы проделали большой путь от неких иллюзий, которые, может быть, были в 90-е годы, к продуктивному сотрудничеству в начале нынешнего десятилетия. Потом был период очень серьёзных разночтений и охлаждений. Сейчас мы находимся в периоде укрепления сотрудничества. Это очень важный этап выстраивания продуктивных, полнокровных и партнёрских отношений между Россией и НАТО. <…> В отношениях между нашими странами удалось преодолеть трудности последнего периода. <…>
Мы констатировали, что, действительно, период охлаждения и претензий завершился. Мы с оптимизмом смотрим в будущее и стараемся развивать отношения между Россией и НАТО по всем направлениям. Но есть ключевые сферы, которые для нас важны и которые важны для североатлантического альянса, для государств, входящих в НАТО.
Это сотрудничество по целому ряду направлений: борьба с терроризмом как одной из очень серьёзных, очень сложных угроз, с которыми сталкивается всё человечество (недаром мы одобрили общий список угроз, которые стоят перед нашими странами), наркопреступностью, проблемами, связанными с пиратством, распространением оружия массового уничтожения. Всё это темы, по которым у нас практически нет расхождений. <…>
Ещё одна важная и весьма обсуждаемая сегодня тема - европейская противоракетная оборона (ПРО). Здесь очевидно, что всё, казалось бы, новое. Сами европейцы и государства НАТО пока ещё окончательно не представляют, что из этого получится, как это всё будет выглядеть, сколько это будет стоить, наконец. Но в то же время все понимают, что в целом система ПРО только тогда представляет ценность, когда она является универсальной, а не является только одним из элементов, помогающим тем или иным странам, или распространяющейся только на отдельные театры военных действий. <…>
Так получилось, что последнее десятилетие мир развивался на основе концепции ядерного сдерживания. Я сейчас не обсуждаю, было это хорошо или плохо, потому что оценки всегда будут разные. С одной стороны, никому не нравится ядерное оружие, с другой стороны, ядерное оружие помогло сохранить мир в Европе на протяжении десятилетий. Но появление средств ПРО способно изменить существующий баланс, а это явно не на пользу Европе и миру в целом. Поэтому мы очень щепетильно относились к идеям, связанным с ПРО. И когда-то администрация США предложила создать третий позиционный район. Вы помните, какая была реакция Российской Федерации. Она была крайне жёсткой. Почему? Потому что, что бы нам ни говорили, но мы считали и считаем, что эта идея была, прежде всего, направлена против российских интересов и лишь впоследствии или в меньшей степени - в отношении тех государств, которые способны заниматься неконтролируемым распространением ядерного оружия или пусками ракет с их территории, по которым не очень понятно, что это вообще за пуски.
Надо отдать должное нынешней администрации США, она нашла в себе мужество отказаться когда-то от идеи третьего позиционного района. Российская Федерация в ответ отказалась от размещения известных ракет и создания радара в Калининградской области. И я считаю, что это резко разрядило обстановку и позволило говорить о ПРО не как об идее, которая направлена против отдельного государства или нескольких государств, а как о глобальной системе защиты от ракетных пусков. Но при этом я напомню, что тем не менее сохраняются ядерные потенциалы. И когда мы думаем об идее ПРО, мы должны сопоставлять, как повлияет европейская ПРО на наш ядерный потенциал.
Так вот наша позиция проста. Если мы все вместе занимаемся ПРО, эта ПРО не должна разрушить существующий паритет. Потому что, по понятным причинам, если в результате ПРО ядерный баланс сместится в ту или иную сторону - что это повлечёт? Повлечёт гонку вооружений. И в этом смысле идея ПРО может быть и конструктивна, и опасна.
Теперь европейская ПРО в том виде, в котором сегодня это обсуждали страны НАТО. Мы, прямо скажу, ещё должны разобраться окончательно в том, что это будет. Скажу больше, сами европейские страны должны разобраться, где их место, как будет выглядеть в конечном счёте идея европейской ПРО, особенно после того, как она будет завершена, условно говоря, к 2020 г.
Мы, в свою очередь, должны разобраться, где наше место, и, конечно, мы должны исходить из того, что наше участие должно быть абсолютно равноправным. Я даже больше скажу: наше участие может быть только партнёрским<…> Но если мы не участвуем вообще, то, по понятным причинам, вынуждены будем защищаться.
Именно поэтому Россией была сформулирована целая совокупность идей о том, каким образом нам участвовать в европейской ПРО. Это действительно принципы равноправия, прозрачности, технологичности и ответственности за решения тех или иных задач. Мы предложили создание так называемой секторальной ПРО. <…> Если реализовывать такую идею, то мы тогда видим для себя смысл участвовать во всей этой затее, и тогда мы чувствуем меру ответственности, которая возлагается на нас, и мы готовы к полноценным кооперативным отношениям с нашими партнёрами.
Мы говорили о сотрудничестве по Афганистану. Это тоже одна из тем, которая для нас является крайне важной - для Российской Федерации, не менее важна она, конечно, для североатлантического альянса, для государств, которые оказывают содействие безопасности, т.е. страны НАТО плюс соответствующие страны, которые помогают этой миссии. Здесь у нас тоже всё обстоит весьма благополучно, потому что даже, опять же, в сложный период мы не прекратили сотрудничество, мы разрешали невоенный транзит, мы пошли на военный транзит. <…>
Мы активно работаем со странами НАТО по Афганистану. У нас есть свой опыт, драматический опыт присутствия в этой стране, и нам небезразлично, каким будет Афганистан. Мы хотим, чтобы Афганистан был свободным, современным, эффективным государством, самостоятельным государством, в котором, естественно, уважаются исторические традиции Афганистана, но который говорит, что называется, на одном языке с мировым сообществом. Я только что на эту тему говорил с Президентом Х.Карзаем и сказал ему, что мы продолжим помощь Афганистану по всем направлениям. Мы занимаемся этим, занимаемся по серьёзному. Мы делаем это на двусторонней основе, мы делаем это на многосторонней основе, помогая силам содействия безопасности в Афганистане.
Мы продолжим сотрудничество в области транзита. Это важное направление, его все ценят. Более того, мы готовы к тому, чтобы продолжать и военный, и гражданский транзит, и по гражданскому транзиту, по транзиту нелетальных видов оборудования мы достигли новых соглашений в плане соответствующего вывоза оборудования из Афганистана на территорию третьих стран.
Мы продолжим сотрудничество в сфере борьбы с наркотиками. Эта тема является исключительно важной для Российской Федерации, потому что, к сожалению, весь героиновый поток, весь поток опиатов, которые производятся сегодня в Афганистане, попадает прежде всего к нам, а уже через нас в Европу. Мы считаем, что раньше этому уделяли мало внимания, сейчас стали уделять внимания больше. Мы работаем, мы проводим совместные операции с государствами - членами НАТО. Мы в принципе довольны результатами этих операций и хотели бы продолжить скоординированную работу на этом направлении, естественно, вместе с афганским правительством. Это у нас пока неплохо получается.
Мы будем помогать Афганистану в защите его национальных интересов, включая помощь на двусторонней основе. Мы готовы поставлять и различного рода оборудование, и оружие, если потребуется, и мы делаем это.
Мы готовы работать по экономическим направлениям, и я надеюсь, что это направление сотрудничества особенно укрепится в ходе предстоящего визита Президента Афганистана в Российскую Федерацию, который состоится в следующем году. Поэтому практически по всему спектру у нас хорошее движение и очень хорошее взаимопонимание со странами НАТО. Здесь как раз, я считаю, мы многого достигли за последние годы. <…>
Я считаю, что ситуация в Афганистане пока, мягко говоря, далека от успокоения, несмотря на большую работу, которую ведёт правительство Афганистана, Президент Афганистана. Всё-таки степень поляризации, существующая в афганском обществе, очень велика, террористическая угроза, исходящая из Афганистана, тоже велика. Поэтому возможно ли это сделать в ближайшем будущем, не знаю, у меня есть сомнения. Но в конечном счёте эти решения останутся за теми, кто когда-то принимал решение о помощи Афганистану. Мы бы хотели, чтобы после завершения пребывания соответствующих сил Афганистан мог развиваться самостоятельно в качестве эффективного государства. Мы будем работать в этом направлении. <…>
Совет, который только что прошёл, а также саммит стран НАТО, безусловно, являются историческими в том плане, что на них принимались очень важные решения, прежде всего для самой НАТО. Скажем так, одобрение стратегической концепции НАТО - это очень важный элемент развития североатлантического альянса. Не буду скрывать, мы довольно внимательно изучали подходы к подготовке соответствующей стратегической концепции. Там были вещи, которые нас напрягали и удивляли, были вещи, которые создавали повод для оптимизма. В конечном счёте это, с одной стороны, внутренний вопрос НАТО, но, с другой стороны, мы не можем к этому относиться безучастно. И финальная версия стратегической концепции, на мой взгляд, всё-таки отражает желание государств НАТО выстраивать конструктивные отношения с Российской Федерацией, двигаться в сторону полноценного партнёрства. Это хорошо. Поэтому мы считаем, что по направлению развития отношений с североатлантическим альянсом мы продвинулись вперёд, даже несмотря на расхождения и трудности, которые нам ещё предстоят. <…>
Мы ожидаем просто нормальных, полноценных отношений со странами НАТО. Мы ожидаем, что в результате этих отношений будут созданы условия для спокойного развития наших государств. Мы бы не хотели тратить деньги на гонку вооружений. Мы это уже сделали один раз, и не очень хорошие последствия были для всех, и для Советского Союза, вы знаете, естественно, тоже.
Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы наша оборонная стратегия была предсказуемой с учётом того, как строятся наши отношения с североатлантическим альянсом как с крупнейшим военно-политическим блоком. А если эти отношения будут предсказуемыми, если они будут прозрачными, если они будут понятными для нас, если мы будем понимать, где мы сотрудничаем, а где мы вообще вместе занимаемся какими-то проблемами вроде европейской ПРО, нам проще будет выстраивать свою экономическую политику. Таким образом, отношения между Россией и НАТО сказываются на качестве жизни отдельного россиянина в конечном счёте, как, кстати, и на качестве жизни отдельного европейца. <…>
В настоящий момент я не вижу ситуации, когда Россия могла бы присоединиться к североатлантическому альянсу. Но всё меняется, меняется и североатлантический альянс. И если североатлантический альянс изменится настолько, что встанет вопрос о нашем более тесном сотрудничестве с ним, то я считаю, что здесь не может быть никаких закрытых тем. Мы можем обсуждать их при наличии доброй воли и желания наших партнёров по альянсу. Во всяком случае, то, что на сегодняшний день наши отношения стали гораздо ближе и гораздо более прозрачными, более предсказуемыми, наводит на мысль о том, что потенциал этих отношений абсолютно не исчерпан. И я надеюсь, что сближение наших подходов по всем позициям будет продолжено. В этом плане после этого саммита я больший оптимист, чем был до того.
Совместное заявление Совета Россия-НАТО (от 23.11.2010)
Мы, главы государств и правительств стран - членов Совета Россия-НАТО (СРН), на встрече сегодня в Лиссабоне заявили, что мы начали новый этап сотрудничества, ведущий к подлинному стратегическому партнерству.
Мы вновь подтвердили все цели, принципы и обязательства, содержащиеся в Основополагающем акте, Римской декларации и Хартии европейской безопасности ОБСЕ 1999 г., включая «Платформу безопасности, основанной на сотрудничестве», и признали, что безопасность всех государств в евроатлантическом сообществе неделима, а также то, что безопасность НАТО и России взаимосвязана. Мы будем работать в направлении достижения подлинно стратегического и модернизированного партнерства, основанного на принципах взаимного доверия, транспарентности и предсказуемости, с целью способствовать созданию общего пространства мира, безопасности и стабильности в евроатлантическом регионе. Государства - члены СРН будут воздерживаться от угрозы силой или применения силы друг против друга, равно как и против любого другого государства, его суверенитета, территориальной целостности или политической независимости в любой форме, несовместимой с Уставом ООН и содержащейся в Хельсинкском заключительном акте Декларацией принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях.
Государства-члены СРН привержены обязательству работать в качестве 29 равных партнеров с тем, чтобы реализовать огромный потенциал СРН через последовательное развитие политического диалога и практического сотрудничества, исходя из общих интересов. Мы подчеркиваем, что СРН является форумом для политического диалога при любых обстоятельствах и по всем вопросам, включая те, по которым у нас имеются расхождения. Мы твердо намерены в полной мере задействовать механизм СРН для консультаций, достижения консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий по широкому спектру вопросов безопасности в евроатлантическом регионе. Все мы согласны с тем, что во благо государств - членов СРН - дальновидная и транспарентная политика, нацеленная на укрепление безопасности и стабильности на евроатлантическом пространстве, в том числе через задействование существующих институтов и инструментов. Мы решительно поддерживаем восстановление жизнеспособности и модернизацию режима контроля над обычными вооружениями в Европе и готовы продолжить диалог по вопросам контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения, представляющим интерес для СРН. Мы приветствуем заключение нового Договора о СНВ и рассчитываем на его скорейшую ратификацию и вступление в силу. Государства - члены СРН преисполнены решимости добиваться укрепления мира для всех и создания условий, которые позволят освободить мир от ядерного оружия, в соответствии с целями Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), таким образом, чтобы это способствовало международной стабильности, а также исходя из принципа ненанесения ущерба безопасности для всех.
Сегодня мы одобрили Совместный обзор общих вызовов безопасности XIX века, над которым начали работать год назад. У нас важные общие интересы, и мы сталкиваемся с общими вызовами. На этой основе мы определили конкретные мероприятия практического сотрудничества.
Мы договорились обсуждать продолжение сотрудничества в области ПРО. Мы договорились о совместной оценке угроз со стороны баллистических ракет и о продолжении диалога в этой области. СРН также возобновит сотрудничество по ПРО ТВД. Мы поручили СРН разработать всеобъемлющий совместный анализ будущих рамочных условий сотрудничества в области ПРО. Прогресс в работе над этим анализом будет рассмотрен на встрече министров обороны стран - членов СРН в июне 2011 г.
Мы подчеркнули важность международных усилий в поддержку правительства Афганистана и по укреплению мира и стабильности в регионе. В этом контексте особую ценность имеют обновленные договоренности по дальнейшему облегчению железнодорожного транзита нелетальных грузов Международных сил содействия безопасности через российскую территорию. Основываясь на успехе работы проекта СРН по подготовке антинаркотических кадров, мы приветствуем включение Пакистана в качестве страны-участницы проекта наряду с Афганистаном, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном. Мы также договорились о расширении проекта для того, чтобы обеспечить дальнейшее прямое содействие укреплению профильных государственных структур в тесном взаимодействии с правительствами, направляющими сотрудников на обучение. Помимо этого, для содействия более эффективному использованию вертолетного парка военно-воздушными силами Афганистана мы также дали поручение о создании в 2011 г. целевого фонда СРН для обеспечения технического обслуживания вертолетов.
СРН будет укреплять сотрудничество в области борьбы с терроризмом, включая совместную разработку технологии обнаружения взрывчатых веществ [Проект по дистанционному обнаружению взрывчатых веществ (СТАНДЕКС)], противодействие террористическим угрозам гражданской авиации [Инициатива по сотрудничеству в воздушном пространстве (ИСВП)] и обмен информацией по вопросам терроризма. Российская Федерация подтвердила свою заинтересованность в возобновлении поддержки контртеррористической операции НАТО «Активные усилия» в Средиземном море.
Поскольку пиратство и вооруженный разбой на море по-прежнему представляют значительную и возрастающую угрозу безопасности морского судоходства, государства - члены СРН расширят существующее сотрудничество на тактическом уровне, в том числе путем проведения совместной подготовки и учений.
Улучшение наших отношений будет помогать решению вопросов, по которым наши взгляды расходятся. Основываясь на нашей общей повестке дня сотрудничества, мы, главы государств и правительств стран - членов СРН, договорились о дальнейшем расширении и углублении диалога и практического сотрудничества между Россией и НАТО, а также наращивании партнерства Россия-НАТО, которое укрепляет безопасность для всех на евроатлантическом пространстве и за его пределами.
|
