|
<…>Потенциал ГЧП очень велик и если мы возьмем такие страны, как Канада или Великобритания, то увидим, что до 20% инвестиционных проектов реализуется на этих принципах даже в странах, которые, казалось бы, являются цитаделями классического либерального капитализма.
В то же самое время, по данным Всемирного банка, более половины проектов ГЧП сталкивается с системными проблемами и в итоге реализуется неэффективно. Это в большей степени характеризует развивающиеся страны или страны, которые переживают трансформацию институтов, что совершенно естественно. В России такого рода набор проблем тоже специфичен и связан, в первую очередь, с отсутствием определений в законодательстве ГЧП как объекта государственного регулирования, с отсутствием регламентации использования государственной собственности частного оператора, с отсутствием специфических механизмов расхода бюджетных средств в рамках ГЧП и, что не менее важно, со сложностью урегулирования прав как на классические объекты собственности, так и, в первую очередь, на объекты интеллектуальной собственности, созданной с использованием бюджетных средств - в первую очередь, во владении, использовании и распоряжении результатами опытно-конструкторских работ и торговых марок.
Имеет место и барьер некомпетентности - недостаточной информированности участников о возможных моделях партнерских отношений между государством, муниципалитетами и бизнесом и способы оптимизации этих отношений. И в отечественных, и в международных аналитических материалах отмечаются типичные ошибочные трактовки ГЧП, которые ведут к резкому увеличению рисков неэффективности проектов. Например, часто встречается позиция, что ГЧП - это просто любое взаимодействие бизнеса и власти и, соответственно, оно не требует никакого нормативного и организационного обеспечения отдельно от уже существующего для рынка и государственной администрации. Другими словами, государство начинает играть по правилам бизнеса, являясь слоном в посудной лавке, или бизнес заставляют играть по процедурам, в первую очередь бюджетным процедурам, процедурам государственного администрирования, что отрицает саму логику существования бизнеса или его вхождение в те или иные проекты. Кроме того, бытует заблуждение, что развитие ГЧП не требует специальных компетенций государственных муниципальных служащих и, следовательно, не нужны никакие программы вложения в их подготовку. Также, на наш взгляд, заблуждением является и мнение о том, что государство в ГЧП может получить социально значимые объекты или предоставить обществу те или иные услуги, не затратив при этом существенных средств и ничем не рискуя. Это так называемая проблема неэффективности государств в ГЧП в социальном секторе в рамках социальных объектов. И третье, существует значительная доля проблем, связанная с обеспечением конкурентоспособности специфических проектов как на рынке капитала, так и конкуренции за доступ к государственным ресурсам, наличие адекватных моделей контрактов, моделей гарантии страхования данных проектов. Возможно, в нашей стране эти ошибки проявляют наибольшую очевидность, поскольку, по данным исследования 2007 г., Россия еще находится в самом основании возрастающей кривой готовности государств к реальному внедрению механизмов ГЧП.
В то же самое время хозяйственная практика нашей экономической жизни заставляет нас в гораздо большей степени задействовать эти механизмы, чем готова для этого наша нормативная и кадровая база. Что, на наш взгляд, имело бы смысл сделать? В первую очередь, нужно дать четкое определение ГЧП в российском законодательстве. Это позволит установить предмет регулирования, устранить нормативно-правовые, административные барьеры для развития этого регулирования. Сегодня наблюдаются многочисленные попытки субъектов РФ самим в условиях некоторого вакуума на федеральном уровне законодательно определиться с регулированием. Но тиражирование такого рода региональных законодательных инициатив неизбежно войдет в противоречие с федеральным законодательством и может лишь усугубить ситуацию. Видимо, надо ускорить принятие специального федерального закона о формах и механизмах ГЧП, допускаемых в Российской Федерации. Не менее важно и установить дополнительные приоритетные зоны для инициирования и поддержки ГЧП в отраслях субъектов федерации и муниципалитетов. Здесь, помимо традиционных объектов ГЧП, - так называемые новые объекты ГЧП, связанные с инновациями и развитием социальных сервисов. Это природоохранная деятельность, здравоохранение, управление общественным транспортом и ряд других социальных услуг, в частности, коммунальный сервис; это коммерциализация результатов научно-исследовательских работ, финансируемых за счет бюджета. Это, наконец, работа в области создания функционирования электронного правительства. Необходимо разработать не только законы, но и специфическое нормативное регулирование в этих сферах. Должны быть разработаны и апробированы эффективные процедуры разработки обсуждений проектов ГЧП, привлечение тех представителей гражданского общества, интересы которых такие проекты прямо или косвенно затрагивают. К сожалению, процедура публичного обсуждения, предпроектная стадия ГЧП у нас сейчас развита очень слабо, что приводит в ряде случаев к справедливым, а в ряде случаев - основанным на недоразумениях слухам, распространению мнения о том, что у нас, особенно в регионах, существуют совершенно неконкурентные процедуры отбора государством или муниципалитетами партнеров для тех или иных проектов. Такого рода подход, конечно, дискредитирует саму идею и ликвидирует возможность набора наиболее успешных партнеров для реализации проектов ГЧП.
Очень актуальным, на наш взгляд, является развитие аналитических исследований ГЧП. Примером обмена этой экспертизы в этой области является и наша конференция. Здесь уже говорилось, что Высшая школа экономики вместе с Внешэкономбанком при поддержке Европейской Экономической комиссии ООН начала реализацию программы местной образовательной программы и провела первый курс, собравший представителей 12 регионов России. Мы в дальнейшем будем проводить и образовательную, и аналитическую деятельность в этом отношении.
|
