|
Государство и религия: аспект вопроса государственной безопасности
Борисов А.М., старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Курского филиала Московского института права
Очередной исторический излом вновь заставил Россию проходить период мифологизация культурно-этнических признаков. При этом самосознание этносов вновь начинает выражаться через "древнейшее противостояние "мы" и чуждые и враждебные "они"1. Тем не менее духовное самоопределение народов по религиозным признакам взято властью на вооружение и провозглашено средством духовного самоисцеления и возрождения общества.
Можно решать проблему консолидации общества посредством конфессионального подхода, как тактическую задачу, но это решение не может быть простым в многоконфессиональном государстве. Вместе с тем его осуществление - факт: с одной стороны получает поддержку этнических обществ и соответствующих государственных образований мусульманская религия, с другой стороны - православие. В эту гонку и в это противостояние оказался втянутым и федеральный центр.
Россия исторически формировалась как многоконфессиональная страна. Поэтому правомерен вопрос: верен ли выбор конфессионального подхода для нашего государства? Вне всяких сомнений, этот выбор светской власти не оставляет ей возможности впоследствии выбирать пути развития общества, если оно (общество), например, перерастет веру в собственные "сказки". Власть не проявила решительно признаков светской власти и в условиях ренессанса сложившихся основных религий не развивает светских традиций государственного управления.
Поставим ряд вопросов: Не становится ли критерием для любого политика при его вхождении и утверждении во власти отношение в вере? Не образовался ли механизм распознавания "свой-чужой", когда доминирующее положение приобретает последователь одной веры, в данном случае православной? Не ослабляют ли такие тенденции государственную власть на федеральном или региональном уровнях? Ответы не очевидны, но массовость демонстрации лицами государственного ранга своей принадлежности к православной вере показывает определенные тенденции, делая православие предпочтительной религией.
При изменившихся условиях, которые характеризуются растущей демократизацией условий выбора представителей государственной власти, возможен вариант изменения соотношения конфессиональных сил в политике российского государства. Как следствие - власть будет вынуждена меняться. В условиях роста культуры граждан, который должен характеризоваться не навязыванием упрощенных штампов миропонимания, а формированием философской способности человека разбираться в мировом знании, что всегда выгодно отличало наше отечество от других стран с их системами формирования мировоззрений граждан, возможен вариант избавления общества от "детской болезни" мифологизации жизни человечества. И в этом случае, когда бы это не произошло, власть будет вынуждена меняться. Сейчас же представители власти становятся заложниками своего выбора развития государственно-религиозных отношений.
И наоборот, светский характер власти и поведения ее представителей, нейтральность по отношению к любой религии в стратегическом отношении представляются более обдуманными и рациональными, свидетельствующими о закреплении признаков стабильного государственного управления, а также о способности представителей политической элиты сохранять перед своим электоратом и обществом свое этическое лицо.
В противном случае демонстрируется лишь способность мимикрировать ради "выживания" в "политических парниках". Пример дает современная политическая элита: из коммунизма в православие.
Наконец, этот аспект добавляет проблематичности в вопрос государственной безопасности. Целостность и устойчивость федерации, нашего государства, прошедшего трудный период дезинтеграции и преодолевающего новые угрозы безопасности, связанные с распространением терроризма (в том и другом случае религия оказывает негативное влияние), будут обеспечены в большей степени, если во власти будет исключено противостояние религий.
Подчеркнем, что речь не идет об абсолютизации признака светскости государственной власти, а только о наполнении его более рациональным содержанием.
Если, согласно ст. 14 Конституции РФ, "Российская Федерация - светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной", то для ее государственных деятелей верование должно на период осуществления полномочий стать частным делом, не афишируемым при освещении их деятельности как государственных лиц. Причина конституционно-правовая: государство должно создавать равные условия для существования различных конфессий, одинаково отделяя от себя каждую из них.
Соответствующим должно становиться поведение государственного чиновника. Государство гарантирует каждому человеку свободу вероисповедания, но этот человек, даже самого незначительного ранга, становится лицом государства, и должен следовать пока неписанной этической норме - оставаться прихожанином только вне исполнения своих должностных обязанностей. В противном случае, выходя за рамки протокольных встреч и при этом фактически при "медвежей" услуге СМИ, государственное лицо, если не противопоставляет себя части избиравших его граждан, исповедующих другую религию, то отделяет себя от них. Эта этическая норма должна приниматься за основу и при принятии решения об освещении в СМИ протокольных мероприятий.
"Конфессиональная рознь не была характерна для народов Советского Союза хотя бы уже потому, что само государство вело атеистическую политику, что не оставляло времени приверженцам различных религий для выяснения отношений между собой"1. Сейчас же сотрудничество государства с Русской Православной Церковью становится иногда препятствием для безконфликтного разрешения споров. В этом можно усмотреть недооценку особенностей мировых религий, и российский опыт богат такими проявлениями. Например, "некоторые российские политики и публицисты трактуют события в Чечне … как справедливую войну "христолюбивого православного воинства" против "агрессивных мусульманских фанатиков-сепаратистов". Этому способствует также неосторожное участие православных священников в освящении военных объектов, танков и т.п., что дало основание чеченским пропагандистам говорить, что конфликт помимо всего прочего является религиозной войной"1. К ним, культивируя противостояние российских граждан на основе принадлежности к той или иной религии, зачастую присоединяются федеральные, региональные и местные СМИ.
Наконец, еще один исторический аспект: религия столетиями несет в себе массу противоречий, пути разрешения которых и до сих пор далеки от гуманизма, человеколюбия и справедливости.
На открытии VI Всемирного Русского Народного Собора, состоявшемся 13 декабря 2001 г., Президент РФ В.Путин отметил, "что для создания демократически справедливой и безопасной системы мироустройства мало объединить усилия государств. Необходимо общественное единение в непринятии ксенофобии и насилия, - всего того, что питает идеологию терроризма. Варварству, стремлению разжечь конфликт цивилизаций и религий необходимо противопоставить духовность и терпимость"2. В данном случае понятие духовность наполняется надрелигиозным содержанием и выступает как надрелигиозное понятие, надрелигиозная категория.
Исходя именно из такой, скорее философско-этической трактовки нужно определять формулу поведения власти по отношению к религии. Этот подход позволил бы также сформулировать основную, объединяющую всех граждан страны, идею для российского общества.
"Формой необходимости в моральном бытии человека выступает знание3, и, следовательно, одной из причин деморализации гражданского общества можно рассматривать именно недостаток необходимых философских знаний, позволяющих индивиду обрести целостное мировоззрение. Вероятно, должно состояться признание возможности выхода из затянувшегося духовного кризиса, связанной с приобретением "всеми гражданами страны знаний в области общефилософских и общетеоретических проблем права"4, за которым могут следовать определенные практические меры, изменяющие не только подходы к образованию граждан страны, но и к управлению государством.
Многолетние поиски объединяющей наше общество идеи пока остаются тщетными. Однако государство избирает одну форму укрепления и развития нравственной стороны нашей жизни - религию, и общество поддается этому влиянию, чтобы потом, может быть, снова используя крайние способы, избавиться от него.
Добавим, что система общечеловеческих ценностей, выработанных этикой и признанных во всем мире, составляет научную основу морали любого общества, и одна из этих ценностных категорий - Свобода - утрачивает свое качество при доминировании в их выборе религиозного подхода.
Можно ли ограничиваться только констатацией кризиса общественной морали, продолжать "не замечать" его губительных последствий для личности, общества и государства, и обходиться при этом лишь такими не гарантирующими общественной стабильности мерами?
Не совсем удачный опыт проведенных социально-экономических реформ, предложенных и осуществленных с провозглашением, но без учета высших нравственных ценностей, и приведших не только к утрате и подмене нравственных ориентиров, но к более крупным политическим, социальным и экономическим потерям, подводит нас к точке зрения, основанной на необходимости выбора в качестве опоры для решения фундаментальных проблем современности, в том числе мировоззренческого кризиса, современной философии и этики.
Согласимся: сложившаяся в начале 90-х годов прошедшего столетия ситуация определила большую творческую активность и продуктивность при разработке реформ специалистов-экономистов, специалистов-правоведов, нежели специалистов в области философии. Но не объясняется ли это преднамеренным выдавливанием отечественной философии и ее представителей из процесса общего развития, объясняемым убеждениями неведомых и ведомых "реформаторов" в невозможности обеспечить счастливую жизнь для всех и реальной возможности сделать это в короткие сроки для немногих?
Естественно, что религия восполняет в определенной мере образовавшийся идеологический пробел и вновь становится выгодным средством влияния на массы. При этом из компонента культуры она превращается в довлеющую над нею философско-религиозную концепцию. Налицо явная недооценка и даже игнорирование отечественной философии, а в ней этики - науки о должном, хотя в современных условиях они должны стать "первознанием", образующим личное философское мировосприятие человека, через которое он постигает иные области знания, строит свою жизнь. Мы не должны забывать о том, что религия составляет лишь часть культуры общества, что понятие Духовность шире понятия Религиозность, и нельзя подменять общечеловеческие духовные ценности ценностями, заключенными в какие-либо узкие, религиозные рамки. Задача состоит в том, чтобы восстановить ослабленные или утраченные функции морали, в чем должно быть заинтересовано светское государство. Ибо светский характер государства обусловлен в большей степени объективностью философско-этических а не философско-религиозных концепций.
Правовой аспект этой проблемы также требует своего разрешения, ибо реализация соответствующих конституционных положений в сфере государственно-конфессиональных отношений не должна определяться никакими субъективными факторами.
Примечания.
1. Жириновский В.В. Национально-государственное строительство России в свете проблем внутренней безопасности // Право и безопасность. 2003. № 1-2. С. 7-11.
2. Бочков С.О., Журавель В.П., Журавель И.В. В. Путин о борьбе с терроризмом // Там же. С. 69-88.
3. Букреев В.И., Римская И.Н. Этика права: От истоков права к мировоззрению. М., 1998.
4. Кочергин А.Н. Правовая культура и философия права // Взаимообусловленность российского законодательства и социально-экономических процессов в обществе. Региональная научная конференция, 25-26 мая 2001 г.: Тез. докл. Курск, 2001
| 