|
Национально-государственное строительство России в свете проблем внутренней безопасности
Жириновский В.В., заместитель Председателя Государственной Думы ФС РФ, доктор философских наук, профессор, заслуженный юрист РФ
Органы исполнительной и законодательной ветвей власти в последние годы много сделали для укрепления государственности в России. Это прежде всего инновации, касающиеся порядка формирования Совета Федерации, создания Государственного Совета, учреждения федеральных округов и полномочных представителей Президента в округах, принятие законов о государственной символике и некоторые другие. Дезинтеграция государства была остановлена.
Вместе с тем это лишь первые шаги, сделанные, правда, в верном направлении и не без подсказки ЛДПР. Так, в книге автора настоящей статьи "Новое устройство России", изданной в 1999 г., приведена схема 7 губерний, с которой практически без изменений были скопированы федеральные округа.
Сегодня следует определить оптимальный путь решения проблем государственного устройства России, путь, который бы органически сочетал принцип государственной целостности при учете интересов и особенностей регионов.
Пора перестать делать вид, что ничего не происходит, не реагировать на самовольство регионов и центробежные тенденции.
Можно выделить следующие факторы, перманентно генерирующие центробежные тенденции в современной России.
Прежде всего, это исторические, этнические и социокультурные факторы. Принцип национально-территориального деления имеет глубокие исторические и культурные корни. Россия - полиэтническое и поликонфессиональное государство и построено оно по национально-территориальному принципу, что делает его уязвимым с точки зрения сохранения целостности и стабильности. Процесс становления федеративной государственности оказался в зависимости от этнических факторов. Не вызывает сомнения деструктивный характер чрезмерной этнизации политической жизни.
Нельзя не учитывать политико-юридические факторы. Стихийный и хаотический процесс складывания государственности усугубляет несовершенство действующего законодательства. Практически неразрешенной остается проблема выбора между "симметричной" (одноуровневой) и "асимметричной" (многоуровневой) моделями федерации. Равенство субъектов во взаимоотношении между собой и федеративным центром, так называемая симметричность, на практике таковой не является. Республики имеют более высокий правовой статус по сравнению с другими субъектами Федерации. Это порождает множество конфликтов и противоречий.
Социально-экономические факторы обусловлены тем, что российские регионы резко отличаются друг от друга по эффективности производства, уровню благосостояния граждан и размерам капитальных вложений.
Социально-психологические факторы выражаются в том, что все аргументы децентрализации России окрашиваются в национальные цвета. Происходит символизация и мифологизация культурно-этнических признаков. Самосознание этноса нередко выражается через древнейшее противостояние "мы" и чуждые и враждебные "они". В отдельных регионах России получили распространение различные виды национализма. Положение усугубляется тем, что после распада СССР была разрушена прежняя самоидентификация граждан. Вместе с тем, конечно, есть ряд факторов, несущих консолидирующий заряд. Очевидно, что народы и регионы, которые веками жили вместе в составе единого государства, оказались включенными в его единое экономическое, финансовое, правовое и социокультурное пространство. Однако процесс обретения собственной идентичности у россиян только начался. Общенациональная идентичность сейчас расщепляется на несколько типов: общегосударственную, локально-региональную, этническую. При этом значительная масса россиян не чувствует себя внутренне определившейся.
Наибольшее влияние оказывают, конечно, геополитические и национально-конфессиональные факторы. Осознание слабости российского государства, не способного даже вовремя выплачивать зарплаты бюджетникам и пенсии, обуздать преступность и коррупцию, благоприятствует распространению идей обособления и самостоятельного вхождения в тюркский, европейский или тихоокеанский "дома". Конфессиональная рознь не была характерна для народов Советского Союза, хотя бы уже потому, что само государство вело атеистическую политику, что не оставляло времени приверженцам различных религий для выяснения отношений между собой. Можно говорить, что маргинальность религиозных фобий компенсировалась классовыми фобиями, которые, впрочем, сохраняются и в настоящее время. Но отношение в российском обществе к исламу всегда было неоднозначным. Оно менялось от индифферентности до отторжения и враждебности. В годы советской власти славянское население страны воспринимало народы, исповедующие ислам, прежде всего как представителей того или иного этноса и в гораздо меньшей степени как носителей определенной конфессии. Тем более что возможности для публичного выражения своей конфессиональной принадлежности у всех людей, в том числе и мусульман, были весьма ограничены. Исламофобия сегодня стала неизбежным спутником исламского ренессанса, когда россияне неожиданно для себя обнаружили разницу в своих вероисповеданиях. Негативному отношению к исламу способствовали его политизация, проникновение в Россию радикальных, фундаменталистских идей из стран Ближнего и Среднего Востока, активность исламских радикалов уже в самой России. Для этого были свои основания.
Во-первых, подъем после краха колониальной системы самосознания мусульманских масс был во многом облечен в форму радикального воинствующего исламизма. Упор был сделан на теологические мотивы, которые, однако, лишь формально связаны с историей и сущностью ислама. Экстремизм в исламе - не результат его развития, а следствие деятельности сект, которые исповедуют ценности, далекие от традиционного ислама. Ярким примером может служить ваххабизм, доморощенно толкуемый экстремистами на Северном Кавказе для оправдания своей противоправной деятельности.
Во-вторых, в последнее время в результате развития средств коммуникаций, информатики, позволивших контролировать финансовые потоки и влиять на международное разделение труда, значительное ускорение получила глобализация. Прямым следствием ее стал рост пропасти между так называемым "золотым миллиардом" - населением развитых стран и другими государствами, к которым относится большинство мусульманских стран. Исламский фундаментализм можно рассматривать также как реакцию на широкое распространение западной "массовой культуры", неприемлемой с точки зрения морали исламской религии.
Более того, ислам служит опорой культурной идентичности, которую нельзя исключить из процессов формирования государственной и национальной идентичности. Поэтому сводить ислам только лишь к "одной из религий" неправомерно. Такой подход не учитывает принципиальное различие между сегодняшней христианской религией, являющейся частным делом верующих, и исламом, который исходит из единства индивидуума, общества, веры и государства. Следует признать влияние ислама в комплексе - как религии, мировоззрения и совокупности правил социального поведения, а также его воздействие на формирование государства и права.
Вместе с тем следует делать различие между исламским фундаментализмом и исламским экстремизмом. Фундаментализм настаивает на религиозном воспитании, соблюдении религиозных традиций в быту, особенно в сфере обычного права. Экстремизм считает своей целью распространение силой, в том числе и на другие страны, исламской модели поведения в общественной и частной жизни. Нельзя, однако, не отметить, что грань между фундаментализмом и экстремизмом стирается, когда исламское население охватывает идея сепаратизма или оно солидаризируется с мусульманским государством, подвергшимся агрессии извне.
Здесь нельзя не обратить внимание на негативную роль СМИ, в которых ислам как конфессионально-культурная традиция часто отождествлялся с его радикальными движениями. Знак равенства между фундаментализмом и всем исламом стал расхожим клише, которое прочно усвоила значительная часть российского общества.
Более того, некоторые российские политики и публицисты трактуют события в Чечне в духе концепции Сэмюела Хантингтона о столкновении цивилизаций, т.е. как справедливую войну "христолюбивого православного воинства" против "агрессивных мусульманских фанатиков-сепаратистов". Этому способствует также неосторожное участие православных священников в освещении военных объектов, танков и т. п., что дало основание чеченским пропагандистам говорить, что конфликт помимо всего прочего является "религиозной войной". Но самое удручающее - это то, что, признавая наличие исламофобии, мы тем самым фактически признаем возможность проявления у мусульманского меньшинства нетерпимости в отношении православия.
Посредством кризиса в Чечне для России инициируется и другая проблема - вооруженный сепаратизм. Опасность для внутриполитической стабильности РФ представляет не только деятельность бандформирований на территории Чечни, но и инициирование аналогичных тенденций в приграничных с нею Дагестане, Ингушетии, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, а также в ряде приграничных районов Ставрополья. Только решительные действия органов власти предотвратили расползание сепаратизма по всей территории РФ.
Нельзя не признать, что дезинтеграцию России подчас стимулируют страны, упорно борющиеся за ее отдельные культурно-исторические части.
Таким образом, отчетливо проявляются следующие противоречия современного этапа становления государственности в России - между растущим стремлением каждого народа или этнически близких народов к национальной консолидации и процессами интеграции общества, имеющими социально-экономическую обусловленность - между суверенизацией, повышением самостоятельности субъектов и объективной потребностью сохранения и упрочения общероссийской государственности в интересах всех народов - между выявившимися в ходе реформ специфическими интересами народов и необходимостью их согласования - между потребностью согласованного проведения экономических и политических реформ на той или иной территории и наличием существенных различий в уровнях социально-экономического развития регионов.
Ретроспективный анализ внутриполитической обстановки в России приводит к заключению, что за последнее десятилетие она прошла через очередную трансформацию своего государственного и социально-политического устройства. По своим итогам она сравнима с социальной революцией. Сравнима не только по характеру и содержанию преобразований, но и по уровню конфликтности и агрессивности в обществе. Несмотря на то, что острая фаза кризиса преодолена, в России сохраняется довольно высокая конфликтность, которая может привести к возникновению политических кризисов и открытых столкновений. Так, на протяжении последних 10 лет на территории нашей страны вспыхивало около сотни различных очагов напряженности, которые потенциально могли привести к крупномасштабным политическим конфликтам, в том числе и с применением средств вооруженного насилия.
Мы уже отмечали трудности укрепления государственности, связанные с федеративным устройством России. Подводя итоги, отметим, что важнейшей характеристикой федерализма является целостность и устойчивость федерации. Наиболее опасной и серьезной проблемой российской модели федерализма является дезинтеграция. Дезинтеграция не тождественна ни регионализму, ни сепаратизму. Слом тоталитарных структур дал импульс так называемой негативной свободе, при которой усиливается влияние местных властных структур, которые в первом случае просто стараются обособиться от центра, а во втором - получить суверенитет, т. е. полную государственную самостоятельность, используя для этого как политические, так и силовые методы. В дезинтеграции можно видеть в некотором смысле промежуточное состояние национально-государственного устройства, в котором баланс центростремительных и центробежных тенденций может резко изменяться в зависимости от ситуации.
ЛДПР видит выход из дезинтеграционной природы российского федерализма в переходе к унитарному государству.
На начальном этапе государственного реформирования должно быть обеспечено полное равноправие всех субъектов РФ. Объем прав и обязанностей и характер взаимоотношений "центр - субъекты" не должны варьировать от региона к региону, как это можно наблюдать сегодня. С учетом того, что представители "коренных" или "титульных" наций, живущих на территории своих национальных образований, составляют не более 10% всего населения РФ, следовало бы подумать о поисках более оптимального соотношения административно-территориального и национально-территориального подходов в государственном строительстве. К тому же неравноправие субъектов неизбежно отражается в неравноправии граждан, вызывает чувства неприязни и разобщения даже у представителей одной нации: почему, скажем, татары, живущие за пределами своей республики, находятся в худшем положении, чем их сородичи в Татарстане?
Что касается РФ, то она вплоть до нынешней Конституции также строилась по национально-территориальному принципу. Ее субъектами считались только автономные республики, а также, с теми или иными оговорками, автономные области и национальные округа. Края же и области являлись просто административно-территориальными единицами, и отношения с ними федеральное правительство строило на унитарных началах. С этой точки зрения РСФСР нельзя было назвать федеративной в точном смысле слова, поскольку это был симбиоз федеративных и унитарных принципов. С подписанием Федеративного договора и принятием Конституции РФ сделан шаг к отказу от унитаризма и переходу к подлинному федерализму. Отныне, наряду с республиками и автономными образованиями, субъектами федерации являются края и области, Москва и Санкт-Петербург. Они вступают по существу в федеративные отношения с центральной властью, приобретя элементы государственности и более высокий статус. Положительным для укрепления единства Федерации является то, что Россия стала не договорной, а конституционной федерацией, которая не предусматривает права выхода из нее того или иного субъекта.
Необходимая оптимальная реформа государственного устройства должна осуществляться посредством перехода от национально-территориального принципа административного деления к чисто территориальному, направленному на оптимизацию экономического развития регионов и интенсификацию межрегиональных связей. Целесообразно укрупнение выделяемых регионов (губерний) до таких размеров, чтобы они были полностью экономически самодостаточны.
Такая система территориального деления позволит не только решить этнонациональные проблемы, предоставив каждому региону и каждому гражданину России равные права, но и оптимизировать экономическое управление в стране.
Сегодня же ни одна из этих проблем не может быть решена в принципе. Во всех национальных образованиях к власти пришли представители этнической элиты. "Парад суверенитетов" российских автономий с начала 90-х гг., сопровождавшийся провозглашением особых прав титульных национальностей и приоритета их языков в государственном делопроизводстве и системе образования, привел к дискриминации в этих автономиях русского и другого населения нетитульных национальностей. Поскольку практически во всех национальных образованиях титульные народы составляют меньше половины населения, такую ситуацию можно квалифицировать как навязывание меньшинством своей воли большинству, что противоречит фундаментальным принципам демократии. Парадоксальность ситуации еще и в том, что в разряд нетитульных отнесен русский народ, составляющий абсолютное большинство населения страны.
Националисты, оказавшиеся у власти в республиках, исходят из того, что титульная нация является хозяйкой всех рукотворных и нерукотворных богатств своей республики, имеет имущественные льготы и привилегии. Поэтому перераспределение прав собственности на основные фонды и природные ресурсы, а также переструктуризация экономического пространства основывается на соображениях этнического порядка.
Финансирование субъектов Федерации стало еще более асимметричным, чем во времена советской власти. Национальные республики практически освобождены от уплаты налогов в федеральную казну, но за ними сохранены все права на дотации.
В ряде мест предпринимается все возможное для вытеснения русских за пределы своих национальных образований.
Право национальных республик на самостоятельную внешнеэкономическую деятельность реально выливается в распродажу национальных богатств, в различные махинации, которые обогащают только национальную элиту.
Но не только в национальных образованиях на территории РФ имеет место дискриминация русского населения, сегодня она осуществляется и в областях с русским населением через перераспределение финансов, а также распространением на них действия этнической мафии.
В основу "этнических групп" организованной преступности легли традиционные формы родоплеменных, кланово-земляческих структур. Эффективность для преступников подобных объединений объясняется спаянностью и жесткой дисциплиной в бандах, основанной на круговой поруке родоплеменных отношений, проявляющейся как в конкурентной борьбе с соперниками за "жизненное пространство", так и в сплоченности перед лицом правоохранительных органов. Трудности в преодолении этого возникают вследствие того, что в отношении членов этих группировок мы имеем дело с качественно иной системой ценностей и принципиально иными представлениями о государственном устроении, нормах поведения и морали. Принципиальная несовместимость архетипов поведения русского народа и "выходцев с юга" и нежелание последних соблюдать нормы поведения, присущие местному населению, привели их к стремлению навязать свои обычаи и образ жизни, "освоить" новые территории и закрепить на них свое господствующее положение над русскими. Ими фактически проводится тактика создания этноанклавов в российских городах как плацдармов для закрепления и дальнейшего расширения сфер влияния своих "национальных" мафий. Этнические группировки заняли прочные позиции в бизнесе России, в первую очередь криминальном, а тенденцией последних лет стало слияние законного и "теневого" капитала, легализация преступных денег в легитимных сферах деятельности. По оценкам экспертов, объемы "теневой" экономики в России достигают 40% ВВП, а свыше 70% капитала в России принадлежит представителям нерусских национальностей.
Подобное положение нетерпимо для русского народа. В силу вышеизложенного понятно, что защитить его может только государство и тем самым решить внутренний аспект русского вопроса. Создание унитарного государства с сильной верховной властью в рамках обновленной Конституции:
- снимет национальный вопрос внутри государства, устранит предпосылки местного сепаратизма, особые точки зрения и национальные предрассудки;
- резко ограничит поводы для межнациональных конфликтов и территориальных претензий друг к другу;
- устранит бесправие и неравенство, привилегии и монополии, обеспечит единые и равные для всех права;
- восстановит приоритет общегосударственных интересов над местными, обусловит более рациональное управление экономикой;
- упразднит сотни ненужных, подчас вредных бюрократических органов управления;
- ликвидирует межрегиональные барьеры на пути развития рыночных отношений;
- снизит уровень преступности, в том числе с этнической окраской.
|
