|
Защита свидетелей как проблема общественной безопасности
Сильнов М.А., доцент кафедры уголовно-процессуального права Российской правовой академии Министерства Юстиции РФ, канд. юрид. наук
 Одним из важнейших факторов, влияющих на достоверность показаний, является государственная гарантия неприкосновенности личности, вовлеченной в орбиту уголовного судопроизводства.
Международная практика борьбы с преступностью, в особенности с ее организованными формами, свидетельствует, что наибольших успехов в этом направлении добиваются государства, в которых создана правовая база защиты свидетелей от различных противоборствующих расследованию лиц и групп.
В 1970 г. Конгресс США принял закон "О контроле за организованной преступностью". Титул Y этого закона наделял Генерального прокурора США правом выделять средства на защиту свидетелей, подвергающихся опасности. Однако этот закон предоставлял защиту лишь тем свидетелям, которые проходили по делам, связанным с организованной преступностью. Органом, ответственным за разработку программы обеспечения безопасности свидетелей, была определена Маршальская служба Соединенных Штатов.
В 1982 г. Конгресс США принял закон "О защите жертв преступлений и свидетелей", в преамбуле которого отмечается, что нормальное функционирование системы уголовной юстиции невозможно без "кооперации" с жертвами и свидетелями преступлений. Закон США 1984 г. "О контроле за преступностью" отменил Титул Y Закона 1970 г., существенно расширив круг лиц, подлежащих государственной защите. Законодательством всех штатов предусмотрена защита "специальных категорий" жертв преступления.
В соответствии с законодательством США Генеральный прокурор может переселить на новое место жительства свидетеля и обеспечить его другими средствами защиты, если речь идет о показаниях этого свидетеля в пользу Федерального правительства или Правительства штата в ходе официального судебного разбирательства, касающегося организованной преступности или другого серьезного преступления, и если Генеральный прокурор определяет, что против свидетеля по этому разбирательству может быть совершено правонарушение, подразумевающее преступление с применением силы. Генеральный прокурор может также переселить на новое место жительства и обеспечить другими средствами защиты членов семьи такого свидетеля, либо человека, близко с ним связанного, если указанные лица могут подвергнуться опасности в связи с участием свидетеля в судебном разбирательстве.
По решению Генерального прокурора такому свидетелю могут быть выданы также новые документы, выплачены средства на жизненно необходимые расходы, в том числе связанные с изменением места жительства, оказана помощь в трудоустройстве, применены иные меры физической и социальной защиты, в том числе запрет на разглашение информации о данном лице и его месте жительства1.
О внимании, которое уделяется в США вопросам защиты свидетелей, говорит и факт создания в Нью-Йорке специальной телефонной линии связи для жертв преступлений. Позвонив по телефону "горячей линии", лица, подвергшиеся нападению преступников, могут выяснить, где отбывают наказание их обидчики, а также срок их освобождения. Телефоном "горячей линии" могут пользоваться также адвокаты и свидетели, участвовавшие в судебных процессах. Любой клиент этой телефонной службы оповещения может зарегистрировать специальный пароль, и тогда компьютерная система свяжется с ним по телефону через 10 минут после освобождения заключенного из тюрьмы. Если абонент не ответит, компьютер будет названивать ему каждые полчаса в течение суток. Создание столь специфической службы связи вызвано, скорее всего, тем обстоятельством, что многие американцы опасаются мести со стороны осужденных преступников2.
В Великобритании оказание помощи лицам, пострадавшим от преступлений, является составной частью уголовной политики государства. Законодательство этой страны, в частности, предусматривает право потерпевшего заявить ходатайство о неоглашении в судебном заседании его анкетных данных3.
Крупной вехой в развитии международного законодательства о защите свидетелей стало принятие 29 ноября 1985 г. Генеральной Ассамблей ООН Декларации об основных принципах правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью. ООН потребовала от государств принятия мер для сведения к минимуму для потерпевших от преступлений неудобств, связанных с осуществлением правосудия, охраны их личной жизни в тех случаях, когда это необходимо, и обеспечения их безопасности, а также безопасности их семей и свидетелей с их стороны и их защиты от запугивания и мести; предотвращения неоправданных задержек при рассмотрении дел и выполнения постановлений или решений о предоставлении компенсации жертвам. Тем самым ООН было подтверждено огромное значение роли и статуса жертв для политики в области уголовного права и отправления правосудия.
Последующее развитие событий в этой области в Западной Европе, Австралии, Японии, в целом ряде стран Латинской Америки и Африки показало, что правительства и законодательные органы большинства стран, следуя не только духу, но и букве Декларации ООН, серьезно реформировали правовые системы и практику обращения с жертвами преступлений. И, видимо, не случайно даже наиболее консервативная в деле реформы уголовной юстиции Великобритания назвала свой самый крупный документ в этой сфере именно "Хартией прав жертв4.
В РФ, к сожалению, закон о защите свидетелей до настоящего времени не принят.
На необходимости скорейшего принятия ФЗ справедливо настаивает большинство научных и практических работников, поскольку понуждение лиц, содействующих правосудию, к даче ложных показаний, к отказу от дачи показаний становится все более изощренным и жестоким. Известны случаи, когда свидетелей похищали и подвергали длительным избиениям и издевательствам с целью заставить отказаться от сотрудничества с правоохранительными органами5.
Опыт работы автора следователем районной прокуратуры также подтверждает приведенное мнение в том, что потерпевшие, свидетели и их близкие испытывают чувство страха от предстоящего общения на следствии и в суде с виновным лицом, а также с родственниками и "друзьями" обвиняемых. Причем такое общение может иметь часто неконтролируемый следователем характер, например в помещении, расположенном рядом с кабинетом следователя в период ожидания вызова на допрос. Каких-либо требований, препятствующих непроцессуальному общению потерпевших (свидетелей) с обвиняемыми (подозреваемыми), законодательство не содержит, нет никаких гарантий изоляции их от родственников и "друзей" лица, привлекаемого к уголовной ответственности, а также того, что их домашние адреса и анкетные данные не станут достоянием гласности.
С целью обеспечения безопасности потерпевших и свидетелей А.Абабков справедливо предлагает предусмотреть особый порядок их допроса, а также возможность в исключительных случаях освобождать потерпевшего от дачи показаний в суде по отдельным категориям дел (например, по делам о половых преступлениях и делам, связанным с организованной преступностью)6.
По мысли В.Ф.Крюкова, в протоколах следственных действий содержатся все сведения о свидетелях и потерпевших, что дает реальную возможность заинтересованным лицам установить контакты с ними и воздействовать на них. В.Ф.Крюков предлагает оформлять сведения о допрашиваемых лицах отдельным протоколом, предназначенным для суда, а в протоколе следственных действий указывать лишь фамилию, имя и отчество допрашиваемого7.
Л.Брусницин в той же связи правильно предлагает более активное использование процессуальных норм, предусматривающих предупреждение участников следственных действий и лиц, присутствующих при их производстве, о недопустимости разглашения без разрешения следователя данных предварительного расследования, в том числе предупреждение о неразглашении данных о личности защищаемых субъектов8.
Необходимо отметить, что попытки радикальным образом изменить положение в сфере установления прочных процессуальных гарантий безопасности лиц, содействующих уголовному судопроизводству, носят не только дискуссионный характер, имеющий в основном теоретическое значение.
Например, очень важной и своевременной представляется инициатива республики Башкортостан, Верховным Советом которой принят Закон от 14.10.94 № ВС-25/50 "О Государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству"9.
К числу мер обеспечения безопасности свидетелей (ст. 5) указанный Закон относит:
- неразглашение органами предварительного расследования сведений о личности защищаемого лица;
- организацию закрытого судебного разбирательства;
- обеспечение личной охраны, охраны жилища и имущества;
- контроль телефонных переговоров охраняемого лица;
- выдачу данной категории граждан средств связи, специальных средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности, а в отдельных случаях и оружия;
- замену документов на новое имя и изменение внешности;
- переселение их на другое место жительства;
- изменение места работы или учебы; временное помещение в место, обеспечивающее безопасность.
Положительно оценивая содержание анализируемого нормативного акта, необходимо признать, что он противоречит по форме Конституции РФ, поскольку принятие уголовно-процессуального законодательства находится в ведении РФ (ст. 71 Конституции РФ).
Отдельные меры, не затрагивающие сферу уголовно-процессуального законодательства о безопасности, включая компенсацию материального вреда, причиненного преступлением, предусмотрело Правительство Москвы в "Положении о мерах социальной защиты и материального стимулирования граждан, способствовавших раскрытию преступлений, совершенных организованными преступными группами"от 28.08.96 № 791 РП.
Уже сам факт появления нормативных актов о защите свидетелей на уровне субъектов федерации наглядно демонстрирует остроту и актуальность проблемы, стремление региональных властей остановить вал организованной преступности. Очевидно, однако, что радикальным образом переломить ситуацию позволит лишь принятие соответствующего ФЗ.
ФЗ позволил бы существенным образом повысить качество и доказательственное значение свидетельских показаний за счет устранения одной из главных причин лжесвидетельства - боязни мести со стороны лиц, совершивших преступление, и их окружения и не замедлило бы, в свою очередь, отразиться как на основных показателях работы правоохранительных органов, так и на снижении остроты криминогенной обстановки в обществе.
Реальная же ситуация вокруг принятия такого закона складывается весьма непросто.
Впервые проект закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству" был внесен членами Комитета Государственной Думы по безопасности и принят Государственной Думой в декабре 1994 г. В январе 1995 г. закон был отклонен Президентом РФ и направлен в Государственную Думу РФ для повторного рассмотрения. В июле 1995 г. закон был вновь принят Государственной Думой РФ, но на этот раз его отклонил Совет Федерации РФ. Наконец, в мае 1997 г. закон был принят Государственной Думой РФ в третий раз и после одобрения его Советом Федерации РФ направлен Президенту РФ для подписания и обнародования. Однако и в этот раз Президент России воспользовался своим правом вето.
Исследуя причины столь "трудной" судьбы законопроекта и излагая позицию Президента РФ (в ту пору Б.Н.Ельцина), Советник Главного государственно-правового управления Президента М.Палеев выделял ряд обстоятельств:
Одно из наиболее важных противоречий содержится в ст. 6, в соответствии с которой органы следствия и дознания наделяются правом не указывать в протоколах следственных действий сведения о потерпевшем и свидетеле, присваивать им псевдонимы, разрешать подписывать процессуальные документы присвоенным псевдонимом. Помимо того, положения ст. 6 допускают допрос в судебном заседании потерпевшего, свидетеля в отсутствие подсудимого и его защитника либо вообще освобождение защищаемого лица от явки в судебное заседание, а также предъявление для опознания подозреваемого или обвиняемого скрытно не только от опознаваемого, но и от его защитника. По мнению Президента, такой порядок вступает в прямое противоречие с Всеобщей декларацией прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., и Международным пактом о гражданских и политических правах, принятым Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г., в которых устанавливается, что каждый человек для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на основе полного равенства на рассмотрение его дела гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом, а также право подсудимого допрашивать показывающих против него свидетелей или требовать, чтобы эти свидетели были допрошены, а также на вызов и допрос его свидетелей на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих против него. По мысли М.Палеева, названными положениями законопроекта нарушаются конституционные принципы уголовного судопроизводства: осуществление правосудия на основе состязательности и равноправия сторон, непосредственность и устность судебного разбирательства (ст. 19, 123 Конституции РФ; ст. 240 и 286 УПК РФ), поскольку анонимность потерпевшего или свидетеля в том виде, в котором она предусматривается ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству", ставит обвиняемого в неравное положение по сравнению со стороной обвинения, существенно ограничивает его право на защиту, лишая обвиняемого и его защитника возможности полноценно участвовать в исследовании доказательств при разбирательстве дела. К числу других недостатков законопроекта относятся ряд неточностей, необоснованных положений и технических недоработок10.
Не последнюю роль в судьбе законопроекта сыграло и заключение Правительства РФ, в соответствии с которым предполагаемые дополнительные расходы, связанные с реализацией ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству", покрываются за счет средств федерального бюджета. По тому времени они составили сумму, соизмеримую с бюджетными расходами на содержание всех органов прокуратуры РФ (более 1,4 трлн руб. в год)10.
Очевидно, что приведенные автором статьи причины неподписания Б.Н.Ельциным рассматриваемого законопроекта носят довольно весомый характер.
Оставляя за скобками факторы экономического характера и мелкие технические недоработки нормативного материала, сыгравшие, однако, свою роль в использовании Президентом права вето, следует, на наш взгляд, подробнее рассмотреть проблему анонимных свидетелей, с трактовкой которой в законопроекте, по мнению М.Палеева, не согласился Президент.
Термин "анонимность" в буквальном смысле означает что-то без указания имени автора11. Применительно к уголовному процессу, анонимность свидетелей, на наш взгляд, собирательное понятие, определяющее основанную на законе процедуру сохранения в тайне каких-либо сведений о личности участника процесса, получения показаний, исключающую либо существенно уменьшающую возможность оказания на свидетеля неправомерного воздействия со стороны заинтересованных в исходе дела лиц, противодействующих правосудию. Институт анонимных свидетелей является составной частью института защиты свидетелей и других лиц в уголовном судопроизводстве.
Институт анонимных свидетелей, как и институт защиты свидетелей, в международной и зарубежной практике правосудия не нов.
В соответствии со ст. 14 "Международного пакта о гражданских и политических правах" от 16 декабря 1966 г. публика может не допускаться на судебное разбирательство, когда этого требуют интересы сторон12.
Решением Европейского суда по правам человека в Страсбурге признано, что использование сведений, "представленных анонимными свидетелями в качестве доказательств на этапе досудебного расследования", согласуется с положениями Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Следует отметить, что решения Европейского суда и Европейской комиссии по правам человека являются обязательными для государств - членов Совета Европы, участником которого недавно стала и Россия. Решениями Европейского суда и Европейской комиссии по правам человека подтверждено, что "обвинение" не обязано уведомлять обвиняемого "о всех доказательствах, которые оно намерено предоставить суду". Так, в деле "Хаасе против Федеративной Республики Германии" Европейская комиссия установила, что ограничения на ознакомление обвиняемого с частью материалов предварительного следствия "были оправданными с точки зрения соблюдения интересов национальной безопасности"13.
В досудебных стадиях уголовного процесса Дании в качестве защитных мер предусмотрено неуказание в заявлениях о преступлении, объяснениях, в протоколах следственных действий биографических данных защищаемых лиц. Эти данные отражаются в отдельном производстве8.
Одна из последних поправок к УПК Франции позволяет свидетелю указывать в материалах дела не свой домашний адрес, а адрес ближайшего комиссариата или бригады жандармерии. Таким же правом обладают полицейские и жандармы14. В то же время, в силу провозглашенного Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод принципа защиты прав и равенства сторон, французское уголовное судопроизводство учитывает и интересы подсудимого, который может находиться лицом к лицу со свидетелем и задавать ему вопросы15.
По-своему пытаются решить проблемы безопасности свидетелей и некоторые бывшие союзные республики. Например, в Эстонии принято соответствующее законодательство и даже открыт в таллинском городском суде специальный зал судебных заседаний, в котором помимо обычных средств безопасности установлена система для искажения тембра голоса при допросе свидетеля, а также аудио-, видеотехника для фиксирования и просмотра всех деталей судебного заседания. Сам свидетель при допросе может находиться в специальном помещении, чтобы подсудимые не могли оказывать на него никакого давления. Предусмотрено, что в некоторых случаях свидетель сможет вообще не появляться в суде, а давать показания из любого места, которое окажется наиболее безопасным, даже из собственного дома. При этом специальная техническая служба обеспечивает возможность просмотра свидетелем хода судебного заседания, в частности лиц, в отношении которых тот дает показания16.
Из приведенного краткого анализа можно сделать вывод о том, что проблема государственной защиты свидетелей в условиях противодействия правосудию признается крайне важной и актуальной во всем мире, хотя разные государства по-своему определяют приоритетные направления развития законодательства в этой сфере, их правовые акты содержат неоднозначные подходы к определению ряда основополагающих правовых институтов, в том числе и анонимных свидетелей.
Очевидно, что проблема нормативного определения института анонимных свидетелей в России, как и в других государствах, во многом связана как с решением вопроса об обеспечении разумного баланса прав обвиняемого (подсудимого), с одной стороны, и свидетеля, потерпевшего - с другой, так и с закреплением в законе всего комплекса гарантий законности применения соответствующих правовых ограничений органами следствия, прокуратуры и суда.
Следует признать, что, действительно, некоторые положения ст. 6 анализируемого законопроекта, в соответствии с которой органы следствия и дознания наделяются правом не указывать в протоколах следственных действий сведения о потерпевшем и свидетеле, присваивать им псевдонимы, разрешать подписывать процессуальные документы присвоенным псевдонимом, ограничивают права обвиняемого и его защитника на ознакомление с материалами дела. Но нужно учитывать, что ограничение это касается не содержания самих показаний, а только сведений о лице, давшем показания. К тому же это ограничение вынужденное, и применяться оно должно в исключительных случаях и в порядке, установленном законом.
Приведенный выше анализ международных правовых актов, действующих в сфере обеспечения прав участников процесса, опыта других государств свидетельствует о допустимости такого ограничения права обвиняемого и его защитника. Кроме того, следует учитывать и то обстоятельство, что институт защиты свидетелей в России, как отмечалось выше, в определенной мере на практике уже работает. Наработана судебная практика не только в Москве и Башкортостане, но и в некоторых других регионах. В такой ситуации очевидно, что отсутствие в УПК норм, регламентирующих на федеральном уровне анализируемое ограничение, только усугубляет давно назревшую проблему.
Новый УПК РФ, безусловно, является крупным вкладом в решение проблемы безопасности лиц, содействующих решению задач уголовного судопроизводства.
Законодатель в разрешении дилеммы приоритета прав (на защиту или на безопасность) занял достаточно взвешенную и сбалансированную позицию, указав в ст. 166 ч. 9 УПК РФ, что при необходимости обеспечить безопасность потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц следователь вправе в протоколе следственного действия, в котором участвуют потерпевший, его представитель или свидетель, не приводить данные об их личности. В этом случае следователь с согласия прокурора выносит постановление, в котором излагаются причины принятия решения о сохранении в тайне этих данных, указывается псевдоним участника следственного действия и приводится образец его подписи, которые он будет использовать в протоколах следственных действий, произведенных с его участием. Постановление помещается в конверт, который после этого опечатывается и приобщается к уголовному делу.
Кроме того, законодатель закрепил правила, которые были признаны допустимыми сформировавшейся судебной практикой17. Речь идет о возможности проведения закрытых судебных заседаний по делам в целях обеспечения безопасности свидетелей и о заслушивании судом свидетельских показаний в отсутствие подсудимого (ст. 241 ч. 2 п. 4 и ст. 278 ч. 5 УПК РФ).
В частности ст. 278 ч. 5 УПК РФ говорит о том, что при необходимости обеспечения безопасности свидетеля, его близких родственников, родственников и близких лиц суд без оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, о чем суд выносит определение или постановление. А в соответствии со ст. 241 ч. 2 п. 4 УПК РФ закрытое судебное разбирательство допускается на основании определения или постановления суда в случаях, когда этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц.
Кроме того, законодатель реализовал некоторые теоретические предложения анализ в сфере государственных гарантий по защите прав и законных интересов свидетелей, которые нашли свое отражение в ст. 193 ч. 8 УПК РФ, согласно которой, в целях обеспечения безопасности опознающего, предъявление лица для опознания по решению следователя может быть проведено в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым. И ст. 186 ч. 2 УПК РФ определяет, что при наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц контроль и запись телефонных и иных переговоров допускаются по письменному заявлению указанных лиц, а при отсутствии такого заявления - на основании судебного решения.
Появление в УПК РФ конкретных мер, направленных на обеспечение безопасности свидетелей, представляется весьма важным, однако налицо отсутствие комплексного решения проблемы, которому могло бы способствовать принятие ФЗ. Представляется, что такой закон мог бы предусмотреть порядок охраны защищаемого лица, выдачу оружия, средств индивидуальной защиты и оповещения об опасности, временного помещения лица в безопасное место, изменения постоянного места работы (учебы), замены документов и изменения внешности, финансирование указанных мероприятий и др., предусмотреть общие и специальные меры безопасности при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, следствия и дознания, в ходе судебного разбирательства, а также в местах содержания задержанных, заключенных под стражу и отбывающих наказание.
Хотелось бы, чтобы судьба закона на этот раз стала благополучной.
Впору вспомнить старую истину о том, что ничто не обходится обществу так дорого, как дешевое правосудие.
Примечания.
1. Фитцжеральд Д. Программа обеспечения безопасности свидетелей // Правоохранительная деятельность в США. М., 1998. С. 174-177.
2. По сообщению агентства "Рейтер" // Известия. 1997. 24 октября.
3. Безнасюк А., Абабков А. Государственная защита лиц, содействующих уголовному судопроизводству // Российская юстиция. 1997. № 8. С. 38-39.
4. Квашис В.Е., Вавилова Л.В. Зарубежное законодательство и практика защиты жертв преступлений. М.: ВНИИ МВД России, 1996. С. 22.
5. Филиппов В. Юстиция умывает руки // Известия. 1997. 24 октября; Абабков А. Защитить права потерпевшего // Российская юстиция. 1997. № 3. С. 16.
6. Абабков А. Защитить права потерпевшего // Российская юстиция. 1997. № 3. С. 16.
7. Права человека в условиях становления гражданского общества. Международная научно-практическая конференция: тезисы докладов // Государство и право. 1997. № 10. С. 4.
8. Брусницын Л. Как обезопасить лиц, содействующих уголовному правосудию // Российская юстиция. 1996. № 9. С. 48.
9. Энциклопедия Российского права. Справочная правовая система. М.: АРБТ, 1997. № 7. С. 32971.
10. Палеев М. Почему Президент России отклонил закон о защите потерпевших и свидетелей // Российская юстиция. 1998. № 1. С. 8.
11. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 20-е изд. М., 1989. С. 25.
12. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 12.
13. Брусницын Л. Как обезопасить лиц, содействующих уголовному правосудию // Российская юстиция. 1996. № 9. С. 48; Хаасе против Федеративной Республики Германии // Commun. Report 12.7.77, para. 120. D.R. 11, p. 78 (92).
14. Следует отметить, что указание в протоколах следственных действий работниками правоохранительных органов вместо домашнего рабочего адреса, в случаях, когда они проходят по делу в качестве свидетелей, достаточно давно и прочно укрепилась в отечественной практике расследования.
15. Прадель Ж. Право на защиту во Франции // Милиция. 1997. № 3. С. 27.
16. Тетерин И. Зал для мафии // Российская газета. 1997. 3 ноября.
17. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26.09.96 г. по уголовному делу Комарова, Кощеева, Храмцова, Недбаевского и др. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 2.
|
