Журнал "Право и безопасность"

Номер - 2 (35), Июль 2010

Конституционные основы государственной идеологии и национальной идеи России

Богатырев К.А.

***

После развала СССР в российском обществе образовались идеологический вакуум и разобщенность, т.к. основные ценности нового государства не были закреплены в Основном Законе. Для возрождения России в качестве великой державы необходимо иметь твердую опору в лице народа. Единство государства и народа может быть достигнуто только при условии закрепления объединяющей национальной идеи в Основном Законе (Конституции) России.

Ключевые слова: Конституция, национальная идея, государственная идеология, межнациональные отношения, православная культура.

***

Одной из основных проблем современной России является отсутствие четко сформулированной государственной идеологической доктрины. Как показывает мировая практика, идеология является одним из наиболее важных факторов, которые обеспечивают целостность государства. Именно она определяет направление большинства процессов, протекающих в обществе. В основе идеологии всегда лежит национальная идея. При этом диалектика государственной идеологии является своеобразным отражением этой идеи в реальной национальной истории. Идеологическая доктрина государства обязана находиться в основе национально-государственной идентичности, обеспечивая тем самым преемственность национально-исторического образа жизни. Конечно, отдельные положения могут видоизменяться и корректироваться, что является закономерным следствием процесса развития. Однако главным является то, чтобы корректировка идеологии происходила плавно, в соответствии с реальным темпом эволюции общества. Именно сохранение преемственности идеологии при смене власти является важнейшим фактором стабильности общества.

Относительно такого государства, как Россия, определения «нация» и «национальная идея» не могут употребляться в том значении, которое они имеют в классической мировой политологии. Россия представляет собой единую цивилизацию, объединяющую в себе множество различных наций, этносов и народностей. Поэтому в данном случае определение «национальный» является синонимом определения «цивилизационный».

Поскольку любая цивилизация представляет собой прежде всего совокупность созданных культур и социальных структур, а человек является не только личностью, но и членом общества и гражданином своего государства, то можно сделать вывод о том, что выживание и развитие человечества прямо зависит от его деятельности как совокупной разумной деятельности составляющих его государств. Так как деятельность государства как системы власти и управления зависит от заявленных интересов и предпочтений общества, то и российское общество обязано осознать и заявить в качестве своего основного требования, что главной функцией государства должно стать гарантированное обеспечение выживания, развития и достойной жизни населения России. Более того, общество должно само сформулировать свои подходы к решению этих задач и собственное видение механизмов их реализации, а также выработать количественные и качественные критерии национального выживания и развития.

Поскольку все остальные показатели развитости цивилизации, государства или нации возможны только при их реальном применении на практике, то если российское общество хочет нормально жить и развиваться в качестве великой державы, регионального и мирового лидера, оно должно сосредоточиться на задачах выживания и развития как основных ценностях и целях государства и общества [1].

Идеологический кризис, ставший одной из основных причин распада СССР, и явное пренебрежение, проявленное к данному вопросу со стороны новых властей, привели к тому, что в 90-е гг. в России образовался своеобразный вакуум в этой области. Кампания деидеологизации, начатая в середине 80-х гг., носила сугубо практический характер и имела определенную цель, которой являлось разрушение коммунистической идеологии, и поэтому играла роль чисто разрушительного фактора. Однако вместе с чисто коммунистической идеологией отвергались и идейные ценности евразийской, российской цивилизации, многие из которых по объективным причинам не только сохранялись в советский период, но и получили свое дальнейшее развитие.

Быстрое, безальтернативное осуществление конституционной реформы в 1993 г. привело к следующим противоречиям в Основном Законе. С одной стороны, в Конституции сохранился ряд дефиниций, имеющих смысловую нагрузку лишь в рамках советского идеологического лексикона, и не отражающих, таким образом, реалий современной России. С другой стороны, Конституция содержит положения неолиберального свойства, таящие в себе потенциальную угрозу государственной целостности и национальной идентичности России. Компилированный посредством обращения к западной конституционной традиции основной закон России не отразил в должной мере ее цивилизационной и культурно-исторической специфики. При купировании названия «Россия» такой документ может быть отнесен к любому государству. В Конституции игнорированы аспекты духовной и национальной ориентированности государства, которые играют важнейшую роль в консолидации сил общества.

В постсоветской России государственная идеология находилась в полном беспорядке. Список общественно-политических сил и течений был слишком велик и разнообразен. Этот идеологический разнобой серьезным образом дезориентировал общественное сознание. Все политические партии и движения, формировавшиеся в постсоветский период, так и не сумели пока еще предложить обществу целостную, новую, принадлежащую именно России идеологию. Основная причина заключается в том, что каждая из партийных программ всегда исходит из конкретности современной обстановки и видит выход из кризиса лишь в сумме определенных мер, которые носят в большинстве своем не идеологический, а политический характер. Естественное стремление общества к гражданской самоорганизации приобрело распыленный характер. Все попытки навести порядок в сфере государственной идеологии в большинстве своем носили эпизодический и кратковременный характер.

В рассматриваемом периоде обнаруживаются четыре этапа, которые отражают процесс изменения позиции официальных российских властей и осознания ею необходимости обеспечения своей власти соответствующей идеологической базой.

Первый из названных этапов проходил под лозунгом деидеологизации общества и государства, унаследованным либеральными реформаторами от демократического движения времен перестройки. Однако реформаторы из так называемой «команды Гайдара» руководствовались в своих действиях вполне определенной идеологической доктриной либерализма, фактически навязывая обществу свою групповую идеологию в качестве единственно возможной стратегии реформирования России. Помимо положений «классического либерализма» их взглядам был присущ крайний антиэтатизм, принимающий особенную форму по отношению к историческому русскому государству, практически означавший его полное отрицание по причине принципиального нереформирования, связанного с принадлежностью к «азиатскому способу производства», государству «восточного типа», а также ярко выраженный европоцентризм, признающий именно западную цивилизацию наиболее эффективной, жизнеспособной. В конечном счете, это по сути дела не оставляло альтернатив для дальнейшего развития России. Как лично заявил Е.Т.Гайдар, российскому государству необходимо «сменить свою социальную, экономическую, в конечном счете, историческую ориентацию, стать республикой «западного» типа» [2], принимающий особенную форму по отношению к историческому русскому государству, практически означавший его полное отрицание по причине принципиального нереформирования, связанного с принадлежностью к «азиатскому способу производства», государству «восточного типа», а также ярко выраженный европоцентризм, признающий именно западную цивилизацию наиболее эффективной, жизнеспособной.

В 1994-1995 гг., несмотря на закрепленное в ст. 13 новой Конституции РФ положение о том, что в России «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» [3], была предпринята попытка создания новой идеологической доктрины, которая получила название «демократический патриотизм». Эта идея вошла в качестве основных положений в Послание Президента Федеральному Собранию, получив название «Об укреплении Российского государства». Составными элементами новой идеологии стали: концепция формирования новой политической нации «россиян», общепатриотическая риторика, включавшая в себя идею России как великого государства, заявления о необходимости реинтеграции постсоветского пространства, с ведущей ролью России, а также возрождение формулировки «единая и неделимая Россия». В политической практике особое развитие получила теория новой российской нации.

После непростой победы на президентских выборах в 1996 г., еще более обостривших идейную поляризацию российского общества, Б.Н.Ельцин сам инициировал процесс разработки новой единой национальной доктрины. Выступая на встрече со своими доверенными лицами 12.07.1996, Б.Н.Ельцин сделал заявление о необходимости выработки новой национальной идеи. При этом он особо подчеркнул, что «она может понадобиться уже в 2000 году, на следующих президентских выборах», а позднее заявил и о важности «обеспечения исторической преемственности президентской власти». Однако ослабление реальной власти Президента как основного элемента существовавшей политической системы практически аннулировало весь положительный потенциал данного проекта. Начиналось постепенное разложение верховной власти и всех ее институтов, активизировалось образование противоборствующих внутриэлитных кланов, была поставлена под сомнение основа власти - суперпрезидентская Конституция. Кризис 17.08.1998 стал закономерным итогом курса, проводившегося с 1992 г. в социально-экономической, политической и идеологической областях.

Следующий этап (сентябрь 1998 г. - конец 1999 г.) стал временем поиска альтернатив прежнему курсу, в ходе чего во властных структурах произошло формирование группы консерваторов. Президент и его окружение были озабочены прежде всего проблемой преемника, способного гарантировать им безопасность после передачи власти. Выход из кризиса был возможен только за счет укрепления государства. Из этих факторов и сложилась необходимость выдвижения новой - консервативной - доктрины. Е.М.Примаков олицетворял собой консерватизм советского государственного руководителя.

Предложенная им стратегия укрепления государства с построением социально ориентированного рынка с государственным участием отвечала ожиданиям общества. Однако такой самостоятельный человек, как Е.М.Примаков, не вполне подходил на роль преемника. Преемником в итоге стал В.В.Путин. Жесткость и целеустремленность в решении «чеченского» вопроса, подкрепленные имиджем убежденного государственника, позволили новому премьеру занять уже давно актуализированную идеологическую нишу так называемого просвещенного консерватизма. Эта тенденция получила свое подтверждение сначала в ряде программных политических документов, содержавших, в том числе, положение о необходимости национальной идеи, понимаемой как патриотизм, державность, государственничество и социальная солидарность, а в дальнейшем и в политической практике В.В.Путина, выступавшего уже в качестве главы государства.

В принципе, многие россияне за последнее время вновь обрели и продолжают обретать простые ориентиры в жизни, утраченные в 1990-е гг. вместе с работой, стабильным социальным статусом и моральной цензурой. Однако вопрос о единой государственной идеологии остается чрезвычайно актуальным и сегодня, в период начала национального возрождения России.

Кроме России на Земле существует множество государств, большая часть которых блокируются в группы, которые могут быть названы «цивилизациями». Эти группы стран имеют свои идеологии и свои цели, которые могут не просто не совпадать с идеологией и целями нашего общества, нашей русской цивилизации, но и прямо конфликтовать с ними.

Выше было упомянуто о том, какое большое значение для общества имеет то, насколько в идеологии сохраняется историческая преемственность. Именно поэтому вопрос о преемственности исторического развития России сегодня становится весьма важным и значимым, принципиальным, особенно когда речь заходит о формировании государственной идеологии. Важно выявить в историческом развитии России именно те элементы, которые обеспечивали бы преемственность и непрерывность ее развития как самобытного государственного образования, как условие преодоления любых, даже самых трагических испытаний, как фактор формирования народом России духовной сферы своего существования и уникальной цивилизации, вошедшей в историю человечества как российская, евразийская цивилизация.

В современной России постепенно усиливается движение духовного сопротивления, целью которого являются поиски своей национальной идеологии, способной не только противостоять внешнему воздействию, но и обеспечить дальнейшее развитие российской цивилизации. На сегодняшний день многие представители интеллигенции часто указывают на отсутствие некой духовной составляющей, которая объединила бы всех граждан России навсегда, и при этом данное объединение не выглядело бы столь же искусственным, как «единый советский народ» или «дорогие россияне».

Естественно, в наибольшей степени настойчивы в предложении своих программ и проектов для реализации их во всероссийском масштабе отечественные политики из всего партийного спектра. Многие из них сходятся в том, что России и сейчас нужна государственная идеология. Не такая, конечно, какой был догматический марксизм, - а гибкая, мобильная, современная и своевременная. При этом гибкость идеологии ни в коем случае не должна означать отход от ее базовых принципов.

Очевидно, что для того чтобы перейти к практической разработке идеологической доктрины на государственном уровне необходимо провести инвентаризацию законодательства. Самым главным российским законом является Конституция РФ. Поэтому логично в данном случае будет начать в первую очередь именно с нее. Основным препятствием для введения единой государственной идеологии являются две совершенно потерявшие свой смысл статьи: об идеологическом многообразии (ст. 13, п. 1) и о том, что не может быть никакой государственной или обязательной идеологии (ст. 13, п. 2). Эти статьи были введены для закрепления безыдейного состояния общества, возникшего после крушения коммунистической идеологии. Однако хаос в сознании долго продолжаться не может, иначе он способен разрушить само государство, как это и случилось с СССР после краха коммунистической идеологии. Конституция как основной закон государства является производной от идеологии и целей общества, а никак не наоборот. Закон может лишь регламентировать поведение субъектов права, причем в рамках доминирующего мировоззрения и господствующей идеологии. Сама же идеология гораздо шире любого числа законодательных актов. Идеология включает в себя нравственные принципы, мировоззренческие тенденции, формировавшиеся в обществе на протяжении всей истории его развития, и т.п. В то время как законы лишь конкретизируют частные случаи, возникающие в идеологическом пространстве. Их господство над идеологией в целом приводит к тому, что частное начинает определять общее, а это часто приводит к совершенно непредсказуемым последствиям. Так что идеология в обществе может и должна присутствовать всегда, тем более, она вполне может быть и государственной.

Сразу следует отметить, что в данном случае речь идет лишь о внесении поправок в действующую Конституцию, а не о безапелляционной замене ее новой. Внесение таких поправок может свидетельствовать лишь о способности государственного законодательства к позитивным изменениям, направленным на улучшение жизни граждан. Уже то обстоятельство, что возникает проблема поиска национальной идеи, указывает на то, что Конституция. РФ несовершенна. Ведь все то, что подразумевается в национальной идее государства, должно быть закреплено в его Конституции. Система двойных стандартов, во всяком случае, на уровне Конституции РФ, должна быть переосмысленна. Речь, естественно, не идет об отрицании принципа прав человека в качестве высшей ценности. Но данная идеологема, являющаяся универсальной для большинства стран мирового сообщества, должна быть дополнена и другими, связанными с национальной, исторически сформировавшейся спецификой России. Статья 2 Конституции РФ предлагает неолиберальную трактовку высших государственных ценностей. В предлагаемом ценностном ряду «человек, его права и свободы» отсутствует четкое определение понятия «Российское государство - Россия». Безусловным является то, что ее независимость должна быть также отнесена к базовым конституционным ценностям, причем приоритетным по отношению к прочим. В периоды великих войн, угроз физическому существованию страны государство и народ шли на сознательное ограничение прав и свобод человека, признавая тем самым более высокий статус ценности независимости России.

С 2001 г. в Российской Федерации началась разработка и реализация Федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» [4]. Однако, и не в последнюю очередь благодаря закрепленному в Конституции РФ положению об идеологическом многообразии, идея толерантности как веротерпимости сразу же стала объектом для попыток представителей всевозможных идеологических течений навязать под прикрытием лозунгов толерантности свою идеологию. Толерантного к себе отношения стали требовать различные радикальные политические группировки. Изначальный смысл толерантности постепенно стал вытесняться, а сама толерантность стала превращаться в идеологию вседозволенности.

Толерантность представляет собой искренне осознанную уважительную способность относиться снисходительно к кому-либо или к чему-либо. Вместе с тем толерантность не должна представлять из себя терпимость или требование обязательной терпимости вообще ко всему. Превратное понимание толерантности превращает ее в требование терпимости к самым крайним проявлениям цинизма, терпимости, а вернее, попустительства к самым крайним формам проявления безнравственности и приводит, таким образом, не только к их оправданию, но даже способствует их прославлению.

Идеология толерантности представляет собой нечто безграничное и хаотичное, не имеющее в себе различий между добром и злом, но эта хаотичность лишь видимая, т.к. вся эта идеология упорядоченно враждебна по отношению к традиционным исторически сложившимся духовным ценностям.

В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. Если толерантность превращается в требование относиться с потворством к любым проявлениям безнравственности, то она предстает как агрессивная идеология, прямо противоречащая российской Конституции. Гарантии прав граждан на защиту от дискриминации по религиозному или национальному признаку содержатся в Конституции РФ (ч. 5 ст. 13, ч. 2 ст. 19, ч. 2 ст. 29), в Уголовном кодексе РФ (ст. 136, 282, 2821, 2822), иных нормативных правовых актах. Превращать и так присущее российскому обществу терпимое отношение к иным вероисповеданиям и национальностям в специфическую форму идеологии нет никакой необходимости. Особо следует обратить внимание на то, что сторонники новой идеологии называют ее привилегией сильных и умных, не сомневающихся в своих способностях продвигаться на пути к истине через диалог и разнообразие мнений и позиций» [5]. Отсюда налицо выделение особой группы лиц, которые присваивают себе особые привилегии и права, исходя из своего превосходства над всеми остальными членами общества. Такие тенденции неминуемо ведут к разрушению целостности российского общества, резкому обострению противоречий, существующих внутри него, а в конечном счете - к анархии и гражданской войне.

Толерантность как идеология представляет собой секулярную квазирелигиозную идеологию. Если рассматривать ее содержательный аспект, то это, по сути, навязанная принудительная индифферентность к одним явлениям общественной жизни и ценностным ориентирам и принуждение к неприятию других взглядов и суждений, часто просто отличающихся чем-либо от тех, что пропагандируются в рамках данной секулярной религии. Толерантность, трансформированная в идеологию, есть не что иное как секулярная религия, основанная на искажении понятий как толерантности, так и терпимости. Претендуя на общеобязательность и статус государственной идеологии, а также на роль принципа правоотношений и на универсальность в удовлетворении духовных потребностей, она характеризуется явно выраженными двойными стандартами оценки действительности. Для такой идеологии характерны нетерпимость к любому отличному от нее мировоззрению или убеждению и, одновременно, жесткий диктат идеологической позиции, основанной на принудительной индифферентности к проявлениям безнравственности и разрушению исторически сложившихся духовно-нравственных ценностей и религиозно-культурных традиций.

Большую опасность для современной России представляют собой попытки распространения в стране идеологии «культуры мира». Основные принципы ее явно не соответствуют исторически сложившимся в России культурно-поведенческим стандартам, а иногда прямо противоречат им. Так, например, в ноябре 2002 г. Правительство Москвы утвердило Среднесрочную городскую целевую программу «Москва на пути к культуре мира: формирование установок толерантного сознания, профилактика экстремизма, воспитание культуры мира (2002-2004 годы)» [6].

Анализ Программы позволяет выявить, что она явно не отвечала требованиям, предъявляемым к такого рода документам, и подготовлена некорректно с правовой точки зрения. В программе также имеется значительное количество утверждений сомнительного характера. Нигде в программе не приведено определения понятий «толерантность», «культура мира», нигде не дано более или менее четких разъяснений, что означает поведение «в духе культуры мира», и вообще в каком значении используется слово «дух». Неопределенность основных понятий Программы, использование в ее тексте неясных формулировок и понятий заставляет сомневаться в искренности ее разработчиков и отсутствии их стремлений навязывать в качестве общеобязательной какую-то свою идеологию, скрытую под патетикой «антиэкстремистской борьбы» и «толерантности». А также позволяет идентифицировать «толерантность в духе культуры мира» как секулярную квазирелигиозную идеологию, т.к. одним из ее признаков является манипулирование известными терминами и подмена их смысла.

Следует особо отметить ярко выраженный чисто агрессивный характер идеологии «толерантность в духе культуры мира». Под навязывание этой идеологии подводятся обоснования, имеющие явно манипулятивный характер: «Именно образование позволяет человеку либо быть открытым и толерантным окружающему миру, проявлять живой и доброжелательный интерес к судьбам других людей и народов, сокровищам мировой культуры, либо вести ущербное, ограниченное, изолированное существование лишенного созидания и творчества маленького человека», который неизбежно становится потенциальной жертвой экстремизма и радикализма». Безусловно, нельзя не согласиться с тем, что культурный и образованный человек должен знать и понимать мировую культуру. Однако альтернатива, сформулированная на основе противопоставления: принятие - неприятие обязательной для себя идеологии «культуры мира», скорее всего, является ошибочной. К тому же употребление таких определений в отношении тех, кто не принял данную идеологию как «маленький человечек», влачащий «лишенное созидания и творчества существование», да еще и потенциальная жертва террористов, может быть квалифицировано как умышленная попытка нанесения морального ущерба.

Строго говоря, в современном мире ни одного моноэтнического государства не существует. Если, например, считать моноэтничными государства, в которых представители титульного этноса составляют более 95%, то количество таковых (да и то, не считая не получивших гражданский статус иммигрантов) в мире не так уж много: Япония, Исландия, Норвегия, Португалия, Албания, Мальта, Ямайка, Йемен, Венгрия. Но почему следует брать 95%, а, к примеру, не 80%, никаким образом не обосновывается [7]. Национальными классифицируются многие европейские государства, в которых численное представительство титульного народа к общей структуре гражданского населения меньше, чем русских в России. Это Бельгия, Испания, Италия, Нидерланды, Франция. Даже прибалтийские республики числятся в ряду национальных государств. Различая «российскую многонациональность» и «европейскую многонациональность», зачастую спекулятивно подменяют понятие «гражданская нация», относя его исключительно к европейцам, и понятие «этничность», применяя его к России. К сожалению, сегодня не реализуются даже те возможности осуществления гражданином своего права на проявление общественной сопричастности, которые закреплены в действующей Конституции. Пункт 1 ст. 26 Конституции РФ декларирует, что «каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность». Современные российские паспорта такой графы не содержат. Государство должно защищать право человека на национальную идентичность, предоставляя, в частности, такую самоидентификационную возможность при паспортизации. Вместе с тем та же статья Конституции запрещает принуждение к определению и указанию своей национальной принадлежности. Поэтому заполнение восстанавливаемой в паспорте графы «Национальность» должно осуществляться, но исключительно на добровольной основе. Человек, затрудняющийся или не желающий по каким-то причинам декларировать о своем национальном происхождении, должен иметь право оставить соответствующую графу в паспорте не заполненной [8].

Во всемирной истории имеется множество примеров, когда такие «маленькие люди» вносили огромный вклад в культуру своих социальных и государственных образований, обогащая тем самым мировую культуру в целом, одновременно становясь на пути каких-либо проявлений насилия. И наоборот, многие образованные лицемеры, принимая на словах идеологию культуры мира и толерантности, становились и продолжают становиться виновниками трагедий мирового масштаба, всегда находя этим действиям надежное оправдание.

Очевидно, что конечной целью подобных мероприятий, на каком бы уровне они ни проводились, является навязывание россиянам определенной ценностно-мировоззренческой ориентации. При этом довольно сложно выявить базовые принципы, на которых основываются подобные действия. Так, например, один из разработчиков программы внедрения новой идеологии в России В.А.Тишков разъясняет их следующим образом: «Терпимость и уважение к другой культуре выражаются не в отсутствии к ней негативного отношения, а в стремлении ее познать и заимствовать все ценное и полезное» [9]. Таким образом, из этого можно сделать вывод, что если человек, отказываясь от навязываемых ему чужих ценностных ориентаций, с каким бы большим уважением он ни относится к чужой культуре, автоматически получает определение «ксенофоб». Прежде всего это относится к неприятию секулярной квазирелигии «культура мира».

Однако с такой точкой зрения категорически не согласны представители всех крупнейших религиозных организаций России. Так, по мнению председателя Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений в России раввина З.Л.Когана, навязывание еврейским детям чуждых им религиозных вероучений, принуждение их к участию в чуждых для них религиозных действах является скрытой формой их духовно-культурного геноцида и проявлением антисемитизма [10].

В соответствии со ст. 14 Конституции РФ Россия является светским государством. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Столь лаконично сформулированный принцип отделения религиозных объединений от государства явно недостаточен с содержательно-регулятивной точки зрения. Его реализация создает значительные препятствия для функционирования религиозных организаций, реализующих социально значимую деятельность, поскольку не позволяет регулировать целый ряд реально существующих отношений. Неоднозначность и неполнота формулировки заключаются в том, что Конституция РФ не раскрывает ни понятия «государство» (тем более «светское государство», что дает возможность смешивать на практике понятия «светскость» и «атеистичность»), ни понятия «отделение», ни понятия «религиозные объединения». Многие статьи Конституции конспективны и требуют детализации, которая достигается в федеральных законах, раскрывающих ее императивы. Однако в данном случае такая детализация часто неполна и противоречива.

Демократия является, прежде всего, не навязыванием идеологии, а свободой выбора. Но именно в этой свободе выбора людям как раз и отказывают сторонники толерантизма. По существу, под лозунгами борьбы с национальной и религиозной нетерпимостью пропагандируется нетерпимость к национальной и религиозной самобытности, т.к. самобытность проявляется в стремлении сохранить себя без существенных изменений, насильственно привнесенных или навязанных извне. В данном случае бесспорная самоценность национальной и религиозной культуры, присущей народам России, просто игнорируется.

Именно эти принципы лежат в основе вполне определенной целостной позиции практически всех сторонников внедрения новой идеологии. Интересным фактом является то, что для более убедительной аргументации своих принципов они пытаются использовать высказывания известных российских представителей культуры мирового масштаба. Так, например, довольно часто приводится высказывание академика Д.Лихачева: «Великий народ, народ со своей большой культурой, со своими национальными традициями, обязан быть добрым, особенно если с ним соединена судьба малого народа. Великий народ должен помогать малому народу сохранить себя, свой язык и свою культуру». При этом ценность русской культуры, как правило, просто игнорируется, о ней предпочитают не вспоминать, т.к. ценность культуры «малого народа» сторонниками толерантизма определяется как неизмеримо более высокая. В данном случае игнорируется и конституционная норма о равенстве прав и свобод человека и гражданина независимо от национальности, языка, отношения к религии, убеждений (ч. 2 ст. 19 Конституции РФ).

Следующим шагом навязывания идеологии культуры мира является подмена образования, основанного на традиционных для России духовно-нравственных ценностях, неким искусственным «поликультурным» образованием. При этом основополагающим принципом является переход от этнокультурного к поликультурному образованию. Однако, учитывая имеющуюся тенденцию минимизации и исключения возможности изучения русскими детьми своей национальной культуры, это может привести к культурному геноциду русских и, как следствие, к активизации ксенофобных настроений в российском обществе. В соответствии с общемировой практикой образование в российских школах должно быть построено на основе доминирующей в государстве культуры. В России же в этой роли выступает православная культура, на основе которой и сформировалась многонациональная российская цивилизация. В мировой практике существует множество примеров, когда в странах, где проживает множество национальностей и этнических групп, вводится обязательное изучение в школе культуры доминирующей в государстве национальности, что одновременно не исключает изучения ими своей традиционной культуры. Особо следует отметить, что такая практика получает все большее распространение именно в тех странах, которые принято считать образцами так называемой «просвещенной демократии» - во Франции, Великобритании и других европейских государствах. Понимание же поликультурного образования как образования, в основу которого заложена квазирелигия под названием «культура мира», прямо нарушает Конституцию РФ, а именно ст. 28, устанавливающую право на свободу совести, ч. 3 ст. 29, закрепляющую право граждан на свободу убеждений, ч. 2 ст. 30, запрещающую принуждение к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем, и ч. 2 ст. 44, устанавливающую право каждого на доступ к культурным ценностям.

В современной Конституции наряду с запретом на государственную идеологию полностью игнорируется проблема национальной идентичности русского народа. И в то же время присутствует большое количество идеологем, использование которых в отрыве от культурного и национального контекста приводит на практике к утрате обществом духовных и ценностных ориентиров. Но в действительности неидеологических государств не существует. И ни одна нация не может быть успешной и исторически устойчивой без национальной идеи. Этот тезис подтверждает и мировая конституционная практика: ценностно-мировоззренческие аспекты существования государства устойчиво обнаруживаются в высших законодательных актах большинства стран современного мира, в то время как установка на запрет идеологии характеризует, главным образом, конституции государств бывшего советского блока. Этот факт свидетельствует о том, что в России проблемы государственной идеологии и национальной идеи покрывают и пространство конституционного правового строительства, и сферу реальной практики, которая пока для обновленной России не слишком устойчива и ценностно обустроена.

Российская Федерация определяется в качестве только социального и светского государства (ст. 7). Здесь также укорачивающая ряд идеологизация, парадоксально тождественная в силу этого деидеологизации государства, приводит на практике к утрате им и обществом духовных (и в светском, и в религиозно-мировоззренческом смыслах) ценностных ориентиров, консолидирующей национальной идеи.

В своем Послании Федеральному Собранию 05.11.2008 Президент РФ Д.А.Медведев отозвался о россиянах как о народе с тысячелетней историей, создавшем неповторимую культуру, действующем на прочной основе выработанных, выстраданных, выверенных за века ценностей и идеалов.

Наш народ, отметил Президент, духовно и нравственно богат. Говоря о конкретных ценностях, он в первую очередь упомянул такие из них, как справедливость, понимаемая как политическое равноправие, а также личная, индивидуальная свобода. Свобода слова, вероисповедания, выбора места жительства и рода занятий. И свобода общая, национальная. Самостоятельность и независимость Российского государства. Жизнь человека, его благосостояние и достоинство. Межнациональный мир. Единство разнообразных культур. Защита малых народов

Вместе с этим Д.А.Медведев особо выделил семейные традиции, заботу о старших и патриотизм. Таковы, сказал он, наши ценности, устои нашего общества и нравственные ориентиры. Таковы очевидные, всем понятные вещи, общее представление о которых и делает нас единым народом, Россией. Наши ценности формируют и наше представление о будущем. Мы стремимся к справедливому обществу свободных людей. Основу российской политики должна составить именно идеология, в центре которой - человек как личность и как гражданин, которому от рождения гарантированы равные возможности, а жизненный успех которого зависит от его личной инициативы и самостоятельности, от его способности к новаторству и творческому труду.

В качестве одного из основных факторов, способных серьёзно упрочить российское государство, была определена поддержка национальных традиций и культур народов России. Президент считает это не только условием укрепления федеративных основ, но и условием согласия в нашем обществе, единства российской нации - как залога стабильного, цивилизованного развития всей страны. Межнациональный мир - это одна из главных наших ценностей. У нас исторически сложился уникальный и богатейший опыт толерантности и взаимного уважения.

В истории России постоянная борьба ценностей разных типов цивилизаций, индивидуального благосостояния и коллективного существования сопровождалась противостоянием идеологий демократии и авторитаризма. При этом эти идеологии практически никогда конструктивно не объединялись как в государственной практике, так и в общественном сознании, но наоборот, практически всегда противопоставлялись друг другу. Скорее всего, новая национальная идея и государственная политика должны быть направлены на достижение гармонии между индивидуальным стремлением каждого человека жить достойно и идеологией, формирующей национальные ценности коллективизма. Эта гармония ценностей должна быть имманентно присуща национальной идее, заложена в ее основание, и только тогда эта идея сможет реализовываться в предложенной модели, в ее смыслах.

Адрес для корреспонденции: korney_bg@mail.ru.

Литература

1. Владимиров А.И. О национальной государственной идее России // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 2000. № 3.

2. Гайдар Е.Т. Сочинения: в 2 тт. М., 1997. Т. 1. С. 166.

3. Конституция Российской Федерации. М., 1993.

4. Постановление Правительства РФ от 25.08.2001 № 629 «О федеральной целевой программе «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005 гг.)».

5. Толерантное сознание. http://www.peace.ru/tolerance/what_is_tolerance.htm.

6. Среднесрочная городская целевая программа «Москва на пути к культуре мира: формирование установок толерантного сознания, профилактика экстремизма, воспитание культуры мира (2002-2004 годы)». Утв. Постановлением Правительства Москвы от 19.11.2002 № 955-ПП.

7. Шабаев Ю.П., Садохин А.П. Этнополитология. М., 2005. С. 54.

8. Якунин В.И. Государственная идеология и национальная идея: конституционно-ценностный подход // Власть. 2007. № 3.

9. Тишков В.А. Культура толерантности в России // Этничность и толерантность в средствах массовой информации. М., 2002. С. 16.

10. Письмо председателя КЕРООР, раввина З.Л. Когана от 21.10.2002 председателю Департамента образования г. Москвы Л.П.Кезиной.

БОГАТЫРЕВ Корней Александрович. Кандидат исторических наук. Область научных интересов - история формирования государственности, проблемы, возникающие на почве межнациональных и межрелигиозных отношений.

Конституционные основы государственной идеологии и национальной идеи России | Журнал "Право и безопасность" | http://www.dpr.ru

Журнал "Право и безопасность"

Номер - 2 (35), Июль 2010

Конституционные основы государственной идеологии и национальной идеи России

Богатырев К.А.

***

После развала СССР в российском обществе образовались идеологический вакуум и разобщенность, т.к. основные ценности нового государства не были закреплены в Основном Законе. Для возрождения России в качестве великой державы необходимо иметь твердую опору в лице народа. Единство государства и народа может быть достигнуто только при условии закрепления объединяющей национальной идеи в Основном Законе (Конституции) России.

Ключевые слова: Конституция, национальная идея, государственная идеология, межнациональные отношения, православная культура.

***

Одной из основных проблем современной России является отсутствие четко сформулированной государственной идеологической доктрины. Как показывает мировая практика, идеология является одним из наиболее важных факторов, которые обеспечивают целостность государства. Именно она определяет направление большинства процессов, протекающих в обществе. В основе идеологии всегда лежит национальная идея. При этом диалектика государственной идеологии является своеобразным отражением этой идеи в реальной национальной истории. Идеологическая доктрина государства обязана находиться в основе национально-государственной идентичности, обеспечивая тем самым преемственность национально-исторического образа жизни. Конечно, отдельные положения могут видоизменяться и корректироваться, что является закономерным следствием процесса развития. Однако главным является то, чтобы корректировка идеологии происходила плавно, в соответствии с реальным темпом эволюции общества. Именно сохранение преемственности идеологии при смене власти является важнейшим фактором стабильности общества.

Относительно такого государства, как Россия, определения «нация» и «национальная идея» не могут употребляться в том значении, которое они имеют в классической мировой политологии. Россия представляет собой единую цивилизацию, объединяющую в себе множество различных наций, этносов и народностей. Поэтому в данном случае определение «национальный» является синонимом определения «цивилизационный».

Поскольку любая цивилизация представляет собой прежде всего совокупность созданных культур и социальных структур, а человек является не только личностью, но и членом общества и гражданином своего государства, то можно сделать вывод о том, что выживание и развитие человечества прямо зависит от его деятельности как совокупной разумной деятельности составляющих его государств. Так как деятельность государства как системы власти и управления зависит от заявленных интересов и предпочтений общества, то и российское общество обязано осознать и заявить в качестве своего основного требования, что главной функцией государства должно стать гарантированное обеспечение выживания, развития и достойной жизни населения России. Более того, общество должно само сформулировать свои подходы к решению этих задач и собственное видение механизмов их реализации, а также выработать количественные и качественные критерии национального выживания и развития.

Поскольку все остальные показатели развитости цивилизации, государства или нации возможны только при их реальном применении на практике, то если российское общество хочет нормально жить и развиваться в качестве великой державы, регионального и мирового лидера, оно должно сосредоточиться на задачах выживания и развития как основных ценностях и целях государства и общества [1].

Идеологический кризис, ставший одной из основных причин распада СССР, и явное пренебрежение, проявленное к данному вопросу со стороны новых властей, привели к тому, что в 90-е гг. в России образовался своеобразный вакуум в этой области. Кампания деидеологизации, начатая в середине 80-х гг., носила сугубо практический характер и имела определенную цель, которой являлось разрушение коммунистической идеологии, и поэтому играла роль чисто разрушительного фактора. Однако вместе с чисто коммунистической идеологией отвергались и идейные ценности евразийской, российской цивилизации, многие из которых по объективным причинам не только сохранялись в советский период, но и получили свое дальнейшее развитие.

Быстрое, безальтернативное осуществление конституционной реформы в 1993 г. привело к следующим противоречиям в Основном Законе. С одной стороны, в Конституции сохранился ряд дефиниций, имеющих смысловую нагрузку лишь в рамках советского идеологического лексикона, и не отражающих, таким образом, реалий современной России. С другой стороны, Конституция содержит положения неолиберального свойства, таящие в себе потенциальную угрозу государственной целостности и национальной идентичности России. Компилированный посредством обращения к западной конституционной традиции основной закон России не отразил в должной мере ее цивилизационной и культурно-исторической специфики. При купировании названия «Россия» такой документ может быть отнесен к любому государству. В Конституции игнорированы аспекты духовной и национальной ориентированности государства, которые играют важнейшую роль в консолидации сил общества.

В постсоветской России государственная идеология находилась в полном беспорядке. Список общественно-политических сил и течений был слишком велик и разнообразен. Этот идеологический разнобой серьезным образом дезориентировал общественное сознание. Все политические партии и движения, формировавшиеся в постсоветский период, так и не сумели пока еще предложить обществу целостную, новую, принадлежащую именно России идеологию. Основная причина заключается в том, что каждая из партийных программ всегда исходит из конкретности современной обстановки и видит выход из кризиса лишь в сумме определенных мер, которые носят в большинстве своем не идеологический, а политический характер. Естественное стремление общества к гражданской самоорганизации приобрело распыленный характер. Все попытки навести порядок в сфере государственной идеологии в большинстве своем носили эпизодический и кратковременный характер.

В рассматриваемом периоде обнаруживаются четыре этапа, которые отражают процесс изменения позиции официальных российских властей и осознания ею необходимости обеспечения своей власти соответствующей идеологической базой.

Первый из названных этапов проходил под лозунгом деидеологизации общества и государства, унаследованным либеральными реформаторами от демократического движения времен перестройки. Однако реформаторы из так называемой «команды Гайдара» руководствовались в своих действиях вполне определенной идеологической доктриной либерализма, фактически навязывая обществу свою групповую идеологию в качестве единственно возможной стратегии реформирования России. Помимо положений «классического либерализма» их взглядам был присущ крайний антиэтатизм, принимающий особенную форму по отношению к историческому русскому государству, практически означавший его полное отрицание по причине принципиального нереформирования, связанного с принадлежностью к «азиатскому способу производства», государству «восточного типа», а также ярко выраженный европоцентризм, признающий именно западную цивилизацию наиболее эффективной, жизнеспособной. В конечном счете, это по сути дела не оставляло альтернатив для дальнейшего развития России. Как лично заявил Е.Т.Гайдар, российскому государству необходимо «сменить свою социальную, экономическую, в конечном счете, историческую ориентацию, стать республикой «западного» типа» [2], принимающий особенную форму по отношению к историческому русскому государству, практически означавший его полное отрицание по причине принципиального нереформирования, связанного с принадлежностью к «азиатскому способу производства», государству «восточного типа», а также ярко выраженный европоцентризм, признающий именно западную цивилизацию наиболее эффективной, жизнеспособной.

В 1994-1995 гг., несмотря на закрепленное в ст. 13 новой Конституции РФ положение о том, что в России «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной» [3], была предпринята попытка создания новой идеологической доктрины, которая получила название «демократический патриотизм». Эта идея вошла в качестве основных положений в Послание Президента Федеральному Собранию, получив название «Об укреплении Российского государства». Составными элементами новой идеологии стали: концепция формирования новой политической нации «россиян», общепатриотическая риторика, включавшая в себя идею России как великого государства, заявления о необходимости реинтеграции постсоветского пространства, с ведущей ролью России, а также возрождение формулировки «единая и неделимая Россия». В политической практике особое развитие получила теория новой российской нации.

После непростой победы на президентских выборах в 1996 г., еще более обостривших идейную поляризацию российского общества, Б.Н.Ельцин сам инициировал процесс разработки новой единой национальной доктрины. Выступая на встрече со своими доверенными лицами 12.07.1996, Б.Н.Ельцин сделал заявление о необходимости выработки новой национальной идеи. При этом он особо подчеркнул, что «она может понадобиться уже в 2000 году, на следующих президентских выборах», а позднее заявил и о важности «обеспечения исторической преемственности президентской власти». Однако ослабление реальной власти Президента как основного элемента существовавшей политической системы практически аннулировало весь положительный потенциал данного проекта. Начиналось постепенное разложение верховной власти и всех ее институтов, активизировалось образование противоборствующих внутриэлитных кланов, была поставлена под сомнение основа власти - суперпрезидентская Конституция. Кризис 17.08.1998 стал закономерным итогом курса, проводившегося с 1992 г. в социально-экономической, политической и идеологической областях.

Следующий этап (сентябрь 1998 г. - конец 1999 г.) стал временем поиска альтернатив прежнему курсу, в ходе чего во властных структурах произошло формирование группы консерваторов. Президент и его окружение были озабочены прежде всего проблемой преемника, способного гарантировать им безопасность после передачи власти. Выход из кризиса был возможен только за счет укрепления государства. Из этих факторов и сложилась необходимость выдвижения новой - консервативной - доктрины. Е.М.Примаков олицетворял собой консерватизм советского государственного руководителя.

Предложенная им стратегия укрепления государства с построением социально ориентированного рынка с государственным участием отвечала ожиданиям общества. Однако такой самостоятельный человек, как Е.М.Примаков, не вполне подходил на роль преемника. Преемником в итоге стал В.В.Путин. Жесткость и целеустремленность в решении «чеченского» вопроса, подкрепленные имиджем убежденного государственника, позволили новому премьеру занять уже давно актуализированную идеологическую нишу так называемого просвещенного консерватизма. Эта тенденция получила свое подтверждение сначала в ряде программных политических документов, содержавших, в том числе, положение о необходимости национальной идеи, понимаемой как патриотизм, державность, государственничество и социальная солидарность, а в дальнейшем и в политической практике В.В.Путина, выступавшего уже в качестве главы государства.

В принципе, многие россияне за последнее время вновь обрели и продолжают обретать простые ориентиры в жизни, утраченные в 1990-е гг. вместе с работой, стабильным социальным статусом и моральной цензурой. Однако вопрос о единой государственной идеологии остается чрезвычайно актуальным и сегодня, в период начала национального возрождения России.

Кроме России на Земле существует множество государств, большая часть которых блокируются в группы, которые могут быть названы «цивилизациями». Эти группы стран имеют свои идеологии и свои цели, которые могут не просто не совпадать с идеологией и целями нашего общества, нашей русской цивилизации, но и прямо конфликтовать с ними.

Выше было упомянуто о том, какое большое значение для общества имеет то, насколько в идеологии сохраняется историческая преемственность. Именно поэтому вопрос о преемственности исторического развития России сегодня становится весьма важным и значимым, принципиальным, особенно когда речь заходит о формировании государственной идеологии. Важно выявить в историческом развитии России именно те элементы, которые обеспечивали бы преемственность и непрерывность ее развития как самобытного государственного образования, как условие преодоления любых, даже самых трагических испытаний, как фактор формирования народом России духовной сферы своего существования и уникальной цивилизации, вошедшей в историю человечества как российская, евразийская цивилизация.

В современной России постепенно усиливается движение духовного сопротивления, целью которого являются поиски своей национальной идеологии, способной не только противостоять внешнему воздействию, но и обеспечить дальнейшее развитие российской цивилизации. На сегодняшний день многие представители интеллигенции часто указывают на отсутствие некой духовной составляющей, которая объединила бы всех граждан России навсегда, и при этом данное объединение не выглядело бы столь же искусственным, как «единый советский народ» или «дорогие россияне».

Естественно, в наибольшей степени настойчивы в предложении своих программ и проектов для реализации их во всероссийском масштабе отечественные политики из всего партийного спектра. Многие из них сходятся в том, что России и сейчас нужна государственная идеология. Не такая, конечно, какой был догматический марксизм, - а гибкая, мобильная, современная и своевременная. При этом гибкость идеологии ни в коем случае не должна означать отход от ее базовых принципов.

Очевидно, что для того чтобы перейти к практической разработке идеологической доктрины на государственном уровне необходимо провести инвентаризацию законодательства. Самым главным российским законом является Конституция РФ. Поэтому логично в данном случае будет начать в первую очередь именно с нее. Основным препятствием для введения единой государственной идеологии являются две совершенно потерявшие свой смысл статьи: об идеологическом многообразии (ст. 13, п. 1) и о том, что не может быть никакой государственной или обязательной идеологии (ст. 13, п. 2). Эти статьи были введены для закрепления безыдейного состояния общества, возникшего после крушения коммунистической идеологии. Однако хаос в сознании долго продолжаться не может, иначе он способен разрушить само государство, как это и случилось с СССР после краха коммунистической идеологии. Конституция как основной закон государства является производной от идеологии и целей общества, а никак не наоборот. Закон может лишь регламентировать поведение субъектов права, причем в рамках доминирующего мировоззрения и господствующей идеологии. Сама же идеология гораздо шире любого числа законодательных актов. Идеология включает в себя нравственные принципы, мировоззренческие тенденции, формировавшиеся в обществе на протяжении всей истории его развития, и т.п. В то время как законы лишь конкретизируют частные случаи, возникающие в идеологическом пространстве. Их господство над идеологией в целом приводит к тому, что частное начинает определять общее, а это часто приводит к совершенно непредсказуемым последствиям. Так что идеология в обществе может и должна присутствовать всегда, тем более, она вполне может быть и государственной.

Сразу следует отметить, что в данном случае речь идет лишь о внесении поправок в действующую Конституцию, а не о безапелляционной замене ее новой. Внесение таких поправок может свидетельствовать лишь о способности государственного законодательства к позитивным изменениям, направленным на улучшение жизни граждан. Уже то обстоятельство, что возникает проблема поиска национальной идеи, указывает на то, что Конституция. РФ несовершенна. Ведь все то, что подразумевается в национальной идее государства, должно быть закреплено в его Конституции. Система двойных стандартов, во всяком случае, на уровне Конституции РФ, должна быть переосмысленна. Речь, естественно, не идет об отрицании принципа прав человека в качестве высшей ценности. Но данная идеологема, являющаяся универсальной для большинства стран мирового сообщества, должна быть дополнена и другими, связанными с национальной, исторически сформировавшейся спецификой России. Статья 2 Конституции РФ предлагает неолиберальную трактовку высших государственных ценностей. В предлагаемом ценностном ряду «человек, его права и свободы» отсутствует четкое определение понятия «Российское государство - Россия». Безусловным является то, что ее независимость должна быть также отнесена к базовым конституционным ценностям, причем приоритетным по отношению к прочим. В периоды великих войн, угроз физическому существованию страны государство и народ шли на сознательное ограничение прав и свобод человека, признавая тем самым более высокий статус ценности независимости России.

С 2001 г. в Российской Федерации началась разработка и реализация Федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» [4]. Однако, и не в последнюю очередь благодаря закрепленному в Конституции РФ положению об идеологическом многообразии, идея толерантности как веротерпимости сразу же стала объектом для попыток представителей всевозможных идеологических течений навязать под прикрытием лозунгов толерантности свою идеологию. Толерантного к себе отношения стали требовать различные радикальные политические группировки. Изначальный смысл толерантности постепенно стал вытесняться, а сама толерантность стала превращаться в идеологию вседозволенности.

Толерантность представляет собой искренне осознанную уважительную способность относиться снисходительно к кому-либо или к чему-либо. Вместе с тем толерантность не должна представлять из себя терпимость или требование обязательной терпимости вообще ко всему. Превратное понимание толерантности превращает ее в требование терпимости к самым крайним проявлениям цинизма, терпимости, а вернее, попустительства к самым крайним формам проявления безнравственности и приводит, таким образом, не только к их оправданию, но даже способствует их прославлению.

Идеология толерантности представляет собой нечто безграничное и хаотичное, не имеющее в себе различий между добром и злом, но эта хаотичность лишь видимая, т.к. вся эта идеология упорядоченно враждебна по отношению к традиционным исторически сложившимся духовным ценностям.

В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. Если толерантность превращается в требование относиться с потворством к любым проявлениям безнравственности, то она предстает как агрессивная идеология, прямо противоречащая российской Конституции. Гарантии прав граждан на защиту от дискриминации по религиозному или национальному признаку содержатся в Конституции РФ (ч. 5 ст. 13, ч. 2 ст. 19, ч. 2 ст. 29), в Уголовном кодексе РФ (ст. 136, 282, 2821, 2822), иных нормативных правовых актах. Превращать и так присущее российскому обществу терпимое отношение к иным вероисповеданиям и национальностям в специфическую форму идеологии нет никакой необходимости. Особо следует обратить внимание на то, что сторонники новой идеологии называют ее привилегией сильных и умных, не сомневающихся в своих способностях продвигаться на пути к истине через диалог и разнообразие мнений и позиций» [5]. Отсюда налицо выделение особой группы лиц, которые присваивают себе особые привилегии и права, исходя из своего превосходства над всеми остальными членами общества. Такие тенденции неминуемо ведут к разрушению целостности российского общества, резкому обострению противоречий, существующих внутри него, а в конечном счете - к анархии и гражданской войне.

Толерантность как идеология представляет собой секулярную квазирелигиозную идеологию. Если рассматривать ее содержательный аспект, то это, по сути, навязанная принудительная индифферентность к одним явлениям общественной жизни и ценностным ориентирам и принуждение к неприятию других взглядов и суждений, часто просто отличающихся чем-либо от тех, что пропагандируются в рамках данной секулярной религии. Толерантность, трансформированная в идеологию, есть не что иное как секулярная религия, основанная на искажении понятий как толерантности, так и терпимости. Претендуя на общеобязательность и статус государственной идеологии, а также на роль принципа правоотношений и на универсальность в удовлетворении духовных потребностей, она характеризуется явно выраженными двойными стандартами оценки действительности. Для такой идеологии характерны нетерпимость к любому отличному от нее мировоззрению или убеждению и, одновременно, жесткий диктат идеологической позиции, основанной на принудительной индифферентности к проявлениям безнравственности и разрушению исторически сложившихся духовно-нравственных ценностей и религиозно-культурных традиций.

Большую опасность для современной России представляют собой попытки распространения в стране идеологии «культуры мира». Основные принципы ее явно не соответствуют исторически сложившимся в России культурно-поведенческим стандартам, а иногда прямо противоречат им. Так, например, в ноябре 2002 г. Правительство Москвы утвердило Среднесрочную городскую целевую программу «Москва на пути к культуре мира: формирование установок толерантного сознания, профилактика экстремизма, воспитание культуры мира (2002-2004 годы)» [6].

Анализ Программы позволяет выявить, что она явно не отвечала требованиям, предъявляемым к такого рода документам, и подготовлена некорректно с правовой точки зрения. В программе также имеется значительное количество утверждений сомнительного характера. Нигде в программе не приведено определения понятий «толерантность», «культура мира», нигде не дано более или менее четких разъяснений, что означает поведение «в духе культуры мира», и вообще в каком значении используется слово «дух». Неопределенность основных понятий Программы, использование в ее тексте неясных формулировок и понятий заставляет сомневаться в искренности ее разработчиков и отсутствии их стремлений навязывать в качестве общеобязательной какую-то свою идеологию, скрытую под патетикой «антиэкстремистской борьбы» и «толерантности». А также позволяет идентифицировать «толерантность в духе культуры мира» как секулярную квазирелигиозную идеологию, т.к. одним из ее признаков является манипулирование известными терминами и подмена их смысла.

Следует особо отметить ярко выраженный чисто агрессивный характер идеологии «толерантность в духе культуры мира». Под навязывание этой идеологии подводятся обоснования, имеющие явно манипулятивный характер: «Именно образование позволяет человеку либо быть открытым и толерантным окружающему миру, проявлять живой и доброжелательный интерес к судьбам других людей и народов, сокровищам мировой культуры, либо вести ущербное, ограниченное, изолированное существование лишенного созидания и творчества маленького человека», который неизбежно становится потенциальной жертвой экстремизма и радикализма». Безусловно, нельзя не согласиться с тем, что культурный и образованный человек должен знать и понимать мировую культуру. Однако альтернатива, сформулированная на основе противопоставления: принятие - неприятие обязательной для себя идеологии «культуры мира», скорее всего, является ошибочной. К тому же употребление таких определений в отношении тех, кто не принял данную идеологию как «маленький человечек», влачащий «лишенное созидания и творчества существование», да еще и потенциальная жертва террористов, может быть квалифицировано как умышленная попытка нанесения морального ущерба.

Строго говоря, в современном мире ни одного моноэтнического государства не существует. Если, например, считать моноэтничными государства, в которых представители титульного этноса составляют более 95%, то количество таковых (да и то, не считая не получивших гражданский статус иммигрантов) в мире не так уж много: Япония, Исландия, Норвегия, Португалия, Албания, Мальта, Ямайка, Йемен, Венгрия. Но почему следует брать 95%, а, к примеру, не 80%, никаким образом не обосновывается [7]. Национальными классифицируются многие европейские государства, в которых численное представительство титульного народа к общей структуре гражданского населения меньше, чем русских в России. Это Бельгия, Испания, Италия, Нидерланды, Франция. Даже прибалтийские республики числятся в ряду национальных государств. Различая «российскую многонациональность» и «европейскую многонациональность», зачастую спекулятивно подменяют понятие «гражданская нация», относя его исключительно к европейцам, и понятие «этничность», применяя его к России. К сожалению, сегодня не реализуются даже те возможности осуществления гражданином своего права на проявление общественной сопричастности, которые закреплены в действующей Конституции. Пункт 1 ст. 26 Конституции РФ декларирует, что «каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность». Современные российские паспорта такой графы не содержат. Государство должно защищать право человека на национальную идентичность, предоставляя, в частности, такую самоидентификационную возможность при паспортизации. Вместе с тем та же статья Конституции запрещает принуждение к определению и указанию своей национальной принадлежности. Поэтому заполнение восстанавливаемой в паспорте графы «Национальность» должно осуществляться, но исключительно на добровольной основе. Человек, затрудняющийся или не желающий по каким-то причинам декларировать о своем национальном происхождении, должен иметь право оставить соответствующую графу в паспорте не заполненной [8].

Во всемирной истории имеется множество примеров, когда такие «маленькие люди» вносили огромный вклад в культуру своих социальных и государственных образований, обогащая тем самым мировую культуру в целом, одновременно становясь на пути каких-либо проявлений насилия. И наоборот, многие образованные лицемеры, принимая на словах идеологию культуры мира и толерантности, становились и продолжают становиться виновниками трагедий мирового масштаба, всегда находя этим действиям надежное оправдание.

Очевидно, что конечной целью подобных мероприятий, на каком бы уровне они ни проводились, является навязывание россиянам определенной ценностно-мировоззренческой ориентации. При этом довольно сложно выявить базовые принципы, на которых основываются подобные действия. Так, например, один из разработчиков программы внедрения новой идеологии в России В.А.Тишков разъясняет их следующим образом: «Терпимость и уважение к другой культуре выражаются не в отсутствии к ней негативного отношения, а в стремлении ее познать и заимствовать все ценное и полезное» [9]. Таким образом, из этого можно сделать вывод, что если человек, отказываясь от навязываемых ему чужих ценностных ориентаций, с каким бы большим уважением он ни относится к чужой культуре, автоматически получает определение «ксенофоб». Прежде всего это относится к неприятию секулярной квазирелигии «культура мира».

Однако с такой точкой зрения категорически не согласны представители всех крупнейших религиозных организаций России. Так, по мнению председателя Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений в России раввина З.Л.Когана, навязывание еврейским детям чуждых им религиозных вероучений, принуждение их к участию в чуждых для них религиозных действах является скрытой формой их духовно-культурного геноцида и проявлением антисемитизма [10].

В соответствии со ст. 14 Конституции РФ Россия является светским государством. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом. Столь лаконично сформулированный принцип отделения религиозных объединений от государства явно недостаточен с содержательно-регулятивной точки зрения. Его реализация создает значительные препятствия для функционирования религиозных организаций, реализующих социально значимую деятельность, поскольку не позволяет регулировать целый ряд реально существующих отношений. Неоднозначность и неполнота формулировки заключаются в том, что Конституция РФ не раскрывает ни понятия «государство» (тем более «светское государство», что дает возможность смешивать на практике понятия «светскость» и «атеистичность»), ни понятия «отделение», ни понятия «религиозные объединения». Многие статьи Конституции конспективны и требуют детализации, которая достигается в федеральных законах, раскрывающих ее императивы. Однако в данном случае такая детализация часто неполна и противоречива.

Демократия является, прежде всего, не навязыванием идеологии, а свободой выбора. Но именно в этой свободе выбора людям как раз и отказывают сторонники толерантизма. По существу, под лозунгами борьбы с национальной и религиозной нетерпимостью пропагандируется нетерпимость к национальной и религиозной самобытности, т.к. самобытность проявляется в стремлении сохранить себя без существенных изменений, насильственно привнесенных или навязанных извне. В данном случае бесспорная самоценность национальной и религиозной культуры, присущей народам России, просто игнорируется.

Именно эти принципы лежат в основе вполне определенной целостной позиции практически всех сторонников внедрения новой идеологии. Интересным фактом является то, что для более убедительной аргументации своих принципов они пытаются использовать высказывания известных российских представителей культуры мирового масштаба. Так, например, довольно часто приводится высказывание академика Д.Лихачева: «Великий народ, народ со своей большой культурой, со своими национальными традициями, обязан быть добрым, особенно если с ним соединена судьба малого народа. Великий народ должен помогать малому народу сохранить себя, свой язык и свою культуру». При этом ценность русской культуры, как правило, просто игнорируется, о ней предпочитают не вспоминать, т.к. ценность культуры «малого народа» сторонниками толерантизма определяется как неизмеримо более высокая. В данном случае игнорируется и конституционная норма о равенстве прав и свобод человека и гражданина независимо от национальности, языка, отношения к религии, убеждений (ч. 2 ст. 19 Конституции РФ).

Следующим шагом навязывания идеологии культуры мира является подмена образования, основанного на традиционных для России духовно-нравственных ценностях, неким искусственным «поликультурным» образованием. При этом основополагающим принципом является переход от этнокультурного к поликультурному образованию. Однако, учитывая имеющуюся тенденцию минимизации и исключения возможности изучения русскими детьми своей национальной культуры, это может привести к культурному геноциду русских и, как следствие, к активизации ксенофобных настроений в российском обществе. В соответствии с общемировой практикой образование в российских школах должно быть построено на основе доминирующей в государстве культуры. В России же в этой роли выступает православная культура, на основе которой и сформировалась многонациональная российская цивилизация. В мировой практике существует множество примеров, когда в странах, где проживает множество национальностей и этнических групп, вводится обязательное изучение в школе культуры доминирующей в государстве национальности, что одновременно не исключает изучения ими своей традиционной культуры. Особо следует отметить, что такая практика получает все большее распространение именно в тех странах, которые принято считать образцами так называемой «просвещенной демократии» - во Франции, Великобритании и других европейских государствах. Понимание же поликультурного образования как образования, в основу которого заложена квазирелигия под названием «культура мира», прямо нарушает Конституцию РФ, а именно ст. 28, устанавливающую право на свободу совести, ч. 3 ст. 29, закрепляющую право граждан на свободу убеждений, ч. 2 ст. 30, запрещающую принуждение к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем, и ч. 2 ст. 44, устанавливающую право каждого на доступ к культурным ценностям.

В современной Конституции наряду с запретом на государственную идеологию полностью игнорируется проблема национальной идентичности русского народа. И в то же время присутствует большое количество идеологем, использование которых в отрыве от культурного и национального контекста приводит на практике к утрате обществом духовных и ценностных ориентиров. Но в действительности неидеологических государств не существует. И ни одна нация не может быть успешной и исторически устойчивой без национальной идеи. Этот тезис подтверждает и мировая конституционная практика: ценностно-мировоззренческие аспекты существования государства устойчиво обнаруживаются в высших законодательных актах большинства стран современного мира, в то время как установка на запрет идеологии характеризует, главным образом, конституции государств бывшего советского блока. Этот факт свидетельствует о том, что в России проблемы государственной идеологии и национальной идеи покрывают и пространство конституционного правового строительства, и сферу реальной практики, которая пока для обновленной России не слишком устойчива и ценностно обустроена.

Российская Федерация определяется в качестве только социального и светского государства (ст. 7). Здесь также укорачивающая ряд идеологизация, парадоксально тождественная в силу этого деидеологизации государства, приводит на практике к утрате им и обществом духовных (и в светском, и в религиозно-мировоззренческом смыслах) ценностных ориентиров, консолидирующей национальной идеи.

В своем Послании Федеральному Собранию 05.11.2008 Президент РФ Д.А.Медведев отозвался о россиянах как о народе с тысячелетней историей, создавшем неповторимую культуру, действующем на прочной основе выработанных, выстраданных, выверенных за века ценностей и идеалов.

Наш народ, отметил Президент, духовно и нравственно богат. Говоря о конкретных ценностях, он в первую очередь упомянул такие из них, как справедливость, понимаемая как политическое равноправие, а также личная, индивидуальная свобода. Свобода слова, вероисповедания, выбора места жительства и рода занятий. И свобода общая, национальная. Самостоятельность и независимость Российского государства. Жизнь человека, его благосостояние и достоинство. Межнациональный мир. Единство разнообразных культур. Защита малых народов

Вместе с этим Д.А.Медведев особо выделил семейные традиции, заботу о старших и патриотизм. Таковы, сказал он, наши ценности, устои нашего общества и нравственные ориентиры. Таковы очевидные, всем понятные вещи, общее представление о которых и делает нас единым народом, Россией. Наши ценности формируют и наше представление о будущем. Мы стремимся к справедливому обществу свободных людей. Основу российской политики должна составить именно идеология, в центре которой - человек как личность и как гражданин, которому от рождения гарантированы равные возможности, а жизненный успех которого зависит от его личной инициативы и самостоятельности, от его способности к новаторству и творческому труду.

В качестве одного из основных факторов, способных серьёзно упрочить российское государство, была определена поддержка национальных традиций и культур народов России. Президент считает это не только условием укрепления федеративных основ, но и условием согласия в нашем обществе, единства российской нации - как залога стабильного, цивилизованного развития всей страны. Межнациональный мир - это одна из главных наших ценностей. У нас исторически сложился уникальный и богатейший опыт толерантности и взаимного уважения.

В истории России постоянная борьба ценностей разных типов цивилизаций, индивидуального благосостояния и коллективного существования сопровождалась противостоянием идеологий демократии и авторитаризма. При этом эти идеологии практически никогда конструктивно не объединялись как в государственной практике, так и в общественном сознании, но наоборот, практически всегда противопоставлялись друг другу. Скорее всего, новая национальная идея и государственная политика должны быть направлены на достижение гармонии между индивидуальным стремлением каждого человека жить достойно и идеологией, формирующей национальные ценности коллективизма. Эта гармония ценностей должна быть имманентно присуща национальной идее, заложена в ее основание, и только тогда эта идея сможет реализовываться в предложенной модели, в ее смыслах.

Адрес для корреспонденции: korney_bg@mail.ru.

Литература

1. Владимиров А.И. О национальной государственной идее России // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 2000. № 3.

2. Гайдар Е.Т. Сочинения: в 2 тт. М., 1997. Т. 1. С. 166.

3. Конституция Российской Федерации. М., 1993.

4. Постановление Правительства РФ от 25.08.2001 № 629 «О федеральной целевой программе «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (2001-2005 гг.)».

5. Толерантное сознание. http://www.peace.ru/tolerance/what_is_tolerance.htm.

6. Среднесрочная городская целевая программа «Москва на пути к культуре мира: формирование установок толерантного сознания, профилактика экстремизма, воспитание культуры мира (2002-2004 годы)». Утв. Постановлением Правительства Москвы от 19.11.2002 № 955-ПП.

7. Шабаев Ю.П., Садохин А.П. Этнополитология. М., 2005. С. 54.

8. Якунин В.И. Государственная идеология и национальная идея: конституционно-ценностный подход // Власть. 2007. № 3.

9. Тишков В.А. Культура толерантности в России // Этничность и толерантность в средствах массовой информации. М., 2002. С. 16.

10. Письмо председателя КЕРООР, раввина З.Л. Когана от 21.10.2002 председателю Департамента образования г. Москвы Л.П.Кезиной.

БОГАТЫРЕВ Корней Александрович. Кандидат исторических наук. Область научных интересов - история формирования государственности, проблемы, возникающие на почве межнациональных и межрелигиозных отношений.