Журнал "Право и безопасность"

Номер - 1 (30), Апрель 2009

Уголовно значимые последствия незаконной банковской деятельности

Устинков А.В., Академия ФСБ России; Инчев М.Е., Тарабцев Р.А.

Право является одним из важных регуляторов экономических отношений как в условиях стабильного развития общества, так и в кризисной ситуации. Гражданское право здесь, конечно, играет главную роль, а уголовное - вспомогательную. Тем не менее количество зарегистрированных органами внутренних дел преступлений в сфере экономической деятельности существенно. Бурный рост такой преступности, наблюдавшийся в конце ХX - начале XIX вв., был обусловлен становлением новых экономических отношений в Российской Федерации [1]. Некоторая стабилизация, наметившаяся за 3 последних года, явилась, по нашему предположению, следствием стабилизации общественной жизни [2].

В юридической литературе не раз предпринимались попытки дать научное толкование как отдельных норм, так и всей палитры составов преступлений, содержащихся в главе Уголовного кодекса РФ (УК РФ) о преступлениях в сфере экономической деятельности [3]. Не претендуя в формате статьи на всеобщность, попробуем дать оценку последствиям одного из таких преступлений - незаконной банковской деятельности (ст. 172 УК РФ).

Статья 172 УК РФ предусматривает так называемый материальный состав преступления. Для наступления уголовной ответственности за оконченное преступление требуется наступление любого из указанных в законе последствий: крупного ущерба гражданам, крупного ущерба организациям, крупного ущерба государству или получение виновным дохода в крупном размере. Такая же методика фиксации последствий преступления редко встречается в уголовном законе (строго говоря, она распространена лишь в главе о преступлениях в сфере экономической деятельности). В основе ее разделение последствий на два типа. Первый тип - последствия, связанные с причинением вреда имущественным интересам различных субъектов: физического и (или) юридического лица (в том числе государства). Второй тип - характеристика преступной деятельности, осуществляемой преступником, формализованная в полученном им доходе.

Для дальнейшего изучения этих типов последствий необходимо обратить внимание на содержание деяний, входящих в объективную сторону незаконной банковской деятельности. Буквальное следование тексту закона позволяет сделать вывод, что совершение преступления возможно в двух формах: «фальшивый банк» (без регистрации или без специального разрешения) или «реальный банк» (с нарушением лицензионных требований и условий [4]).

В случае работы «фальшивого банка» его услугами могут воспользоваться три категории лиц, и это подтверждается практикой. Первая - введенные в обман, т.е. ошибочно полагающие, что пользуются услугами получившего разрешение и зарегистрированного кредитного учреждения. Внешне деятельность такого банка похожа на мошенничество, поскольку путем обмана в вопросе легальности деятельности он «заманивает» клиентов. Если в итоге те или иные активы будут утрачены, то налицо причинение ущерба гражданину или организации [5]. Наличие потерпевших есть гарантия относительно несложного установления ущерба гражданину и организации в оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Вторая категория лиц - знавшие или подозревавшие о фальши в статусе банка, но использовавшие его для совершения легальных операций. Если их деньги будут утрачены, они также, скорее всего, обратятся с заявлением в правоохранительные органы. Третья категория лиц (кстати, наиболее многочисленная) - специально использовавшие «фальшивый банк» для уклонения от уплаты налогов и платежей, «обналичивания», отмывания доходов, вывода денег в теневой сектор экономики и т.п. Эти лица вряд ли предъявят претензии к незарегистрированному или не получившему разрешение кредитному учреждения, т.к. тем самым они рискуют «рассекретить» «стражам порядка» свои «темные» дела.   

Теми услугами «реального банка», которые не отвечают нарушением лицензионных требований и условиям, как показывает практика, почти всегда пользуется только третья категория лиц. Обычно клиенты привлекаются протекционистским способом и «знают, на что идут». Случайные граждане и организации в такой банк обратиться не могут, поскольку он в части предоставления необозначенных в лицензии (разрешении) услуг представлен на рынке не как публичное юридическое лицо.

Таким образом, в отношении третьей категории лиц доказывание крупного ущерба крайне затруднено, ибо оно само не склонно жаловаться на действия «фальшивого банка». В этой ситуации привлечение виновного к уголовной ответственности за незаконную банковскую деятельность возможно лишь при установлении одного из следующих последствий:

  • ущерба государству (кроме прямой утраты бюджетных средств, охватываемой действиями первой или второй категорий лиц);
  • крупного дохода, полученного виновным в результате совершения преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ.

Крупный доход, полученный виновным, является, по сути, процентом от суммы тех активов, которые и есть предмет незаконной банковской деятельности. Однако возможны ситуации, в которых не реально доказать, что доход получал именно субъект преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ: получателями могут выступать родственники, близкие и подобные лица. Тогда остается одно - устанавливать ущерб государству.

Необходимо отметить, что в соответствии с примечанием к ст. 169 УК РФ в ст. 172 УК РФ ущерб государству как одно из альтернативных последствий преступления является материальным в буквальном смысле: крупный размер - на сумму более 250 тыс. руб., особо крупный - на сумму более 1 млн руб. Ущербом государству применительно к комментируемой статье не может являться организационный вред, нарушение системы государственного управления, стабильности государственной части банковской системы и т.п., т.к. эти виды вреда не могут быть точно оценены, то есть не могут «превратиться» в ущерб [6].

На сегодняшний момент нет нормативных правовых актов федерального уровня, решений (постановлений) высших судебных органов Российской Федерации, в которых бы давалось толкование ущерба государству как последствия осуществления незаконной банковской деятельности. Нет таких актов, решений (постановлений) и в отношении преступлений, в которых последствия описаны схожим образом (например, ст. 171 УК РФ).

Вместе с тем в практике правоохранительных органов Российской Федерации достаточно часто предпринимаются попытки доказать такое последствие преступления как ущерб государству. В основном, при расследовании уголовных дел, возбужденных по ст.ст. 171 и 173 УК РФ, значительно реже - в отношении ст. 172 УК РФ. В основе доказывания лежат два различных подхода.

Первый подход. Ущербом государству являются недополученные государством платежи (налоги, взносы в различные фонды и т.п.) с тех сумм, которые оказались в «теневой экономике».

Необходимо отметить, что долгое время включение упущенной выгоды (в нашем случае - недополученных платежей) в уголовно-правовое понимание ущерба отрицалось в силу разъяснения, данного в п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11.07.1972 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества»: «При квалификации преступления суды должны исходить из стоимости похищенного имущества...» [7]. Ущерб, определенный через упущенную выгоду, уголовное право допускало лишь в случае прямого на то указания закона (уклонение от уплаты алиментов, налогов, таможенных платежей и т.п.), причем избегало использования термина «ущерб».

Однако в ч. 18 ныне недействующего Постановления Пленума ВС РФ от 04.07.1997 № 8 «О некоторых вопросах применения судами РФ уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов» давалась такая трактовка ущерба государству: «…по делам о налоговых преступлениях наряду с материальным ущербом, заключающимся в непоступлении в бюджетную систему Российской Федерации денежных сумм в размере неуплаченного налога, может быть предъявлен гражданский иск также о взыскании с виновного штрафа и пени…» [шрифт авт.]. Из приведенной фразы следователи и эксперты делали однозначный вывод, что ущерб государству есть сумма неполученных государством обязательных платежей, т.е. практически упущенная выгода. 26.04.2007 Верховный Суд РФ в Постановлении № 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака» предложил развитие идеи, процитированной выше: «…суды при его [ущерба - авт.] установлении должны исходить из обстоятельств каждого конкретного дела (например, из наличия и размера реального ущерба, размера упущенной выгоды, размера доходов, полученных лицом в результате нарушения им прав на результаты интеллектуальной деятельности или на средства индивидуализации). При этом следует учитывать положения ст. 15 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой, если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы».

Этот подход имеет одно явное преимущество - методики оценки (т.е. калькуляции) налоговых претензий хорошо отработаны и широко распространены. Вместе с тем он обладает рядом недостатков:

  • данные Верховным Судом РФ разъяснения не касаются преступления, предусмотренного ст. 172 УК РФ. Распространение этих разъяснений на ст. 172 УК РФ есть аналогия;
  • включение в состав ущерба упущенной выгоды нарушает единообразное понимание термина «ущерб» и может вызвать резонные возражения защиты. Тем более, что по крайне распространенным преступлениям против собственности ущерб охватывает лишь реальный материальный вред (см. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).

Второй подход. Ущерб государству заключается в формировании параллельной (нелегальной) платежной системы или экономически необоснованной работе легальной платежной системы, что подрывает основы устойчивого функционирования банковской системы Российской Федерации, выводя из-под финансового и налогового контроля со стороны государственных органов в «теневую экономику» реальные активы (значительные денежные средства), что способствует росту инфляции, кредитной эмиссии, недобросовестной конкуренции среди производителей и на рынке банковских услуг, сокрытию получения дохода и безучетного потребления его как юридическими, так и физическими лицами [8]. Соответственно, размер ущерба государству есть сумма инфляционных, эмиссионных, конкурентных потерь от незаконных банковских операций, а также доход субъекта преступления от этих операций.

Этот подход (с незначительными модификациями) встречается при изучении материалов ряда уголовных дел, возбужденных по ст. 172 УК РФ. В частности, по уголовному делу № 170 в отношении Крамынина О.А., Медведевой М.П. и неустановленных лиц по факту осуществления ими незаконной банковской деятельности [9]. По этому уголовному делу была проведена экспертиза, в результате которой, среди прочего, был оценен ущерб государству от незаконной банковской деятельности. Результаты экспертизы легли в основу обвинительного приговора суда.

Главным недостатком этого подхода является отсутствие отработанных и многократно проверенных на практике методик оценки ущерба государству, что может поставить под сомнение результаты экспертизы.

Таким образом, на практике сложились два принципиально разных подхода к доказыванию ущерба государству как последствия осуществления незаконной банковской деятельности. Оба они генетически несовершенны и решение проблемы, на наш взгляд, возможно двумя способами. Первый - путем внесения изменений в диспозицию ст. 172 УК РФ (вместо «ущерб государству» использовать категорию «вред государству»). Второй способ, заведомо более сложный - разработать адекватные экспертные методики оценки ущерба государству.

В заключение отмечаем, что для наступления уголовной ответственности за незаконную банковскую деятельность достаточно установить получение виновным крупного дохода от незаконной банковской деятельности. Тщательное установление более сложного обстоятельства - ущерба государству - целесообразно лишь при невозможности доказать получение виновным указанного дохода.

Примечания

1. 1997-19178, 1998-24865, 1999-30808, 2000-51585, 2001-54227, 2002-46781, 2003- 38432, 2004-47097, 2005 - 49543, 2006 - 50256, 2007-54874. См.: форма № 5 ГИЦ МВД России. Сведения о работе криминальной милиции по выявлению и раскрытию преступлений экономической направленности за 1997-2007 гг.

2. Хотя, вероятно, снижение роста зарегистрированных преступлений есть следствие достижение пика возможностей органов внутренних дел в борьбе с преступлениями в сфере экономической деятельности.

3. См., например: Волженкин Б.В. Некоторые вопросы общей характеристики преступлений в сфере экономической деятельности по Уголовному кодексу Российской Федерации // Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права. Сборник научных статей. М., 2005. Вып. 5. С. 332-346.

4. В рамках данной статьи не обсуждается допустимость установления таких требований и условий отраслевым регулятором - Центральным Банком России, который не является государственным органом.

5. См., например: Возбуждено уголовное дело по факту деятельности фальшивого банка «Кедр» // http://www.bamm.ru/newsout.php?d=30.11.2007.

6. Похожие рассуждения о понимании ущерба встречаются в научной литературе. Например, М.Д.Лысов пишет: «Ущерб - понятие, свойственное деяниям в сфере экономики, экологическим и транспортным преступлениям, и по содержанию носит имущественный (материальный) характер. Понятие вреда включает в себя по содержанию преимущественно вред физический (здоровью), моральный, правам и законным интересам граждан, организаций, общества, государства, не исключая и материального вреда». См.: Лысов М.Д. Логико-структурный анализ понятий и признаков преступлений в действующем уголовном кодексе РФ // Государство и право. 1997. № 12. С. 45.

7. См. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 11.07.1972 № 4 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» (с изм. и доп., внесенными Постановлениями Пленума Верховного Суда СССР от 21.09.1977 № 13; от 27.11.1981 № 6; от 26.04.1984 № 7) // http://www.supcourt.ru/vs_docs.php?pl=1972.

8. Примерно такая же логика размышлений встречается в криминологической литературе, но применительно к деяниям, являющимся следствиями (или проявлениями) незаконной банковской деятельности. Так, М.И.Мамаев перечисляет следующие последствия: «непоступление денежных средств в виде налогов и обязательных отчислений в бюджет РФ и внебюджетные фонды (Пенсионный фонд, Фонд социального страхования, Фонд обязательного медицинского страхования); дестабилизацию денежной системы Российской Федерации; ущемление прав привилегированных кредиторов при недостаточности средств на счете; формирование теневого (неучтенного) рынка наличных денег, производными которого являются противоправные деяния, в том числе общеуголовной направленности» (см.: Мамаев М.И. О квалификации незаконного «обналичивания» денежных средств // Журнал российского права. 2006. № 1. С. 26).

А Н.А.Лопашенко, опять же с позиций криминологии исследуя бегство капиталов за границу (которое мы полагаем вероятной составляющей незаконной банковской деятельности), еще шире определяет последствия: «1) экономическая опасность, которая проявляется в совокупности характеристик (отсутствие возможного в гораздо больших размерах  внутреннего инвестирования экономики, необходимость дополнительного зарубежного инвестирования национальной экономики, неполучение государством налогов от налогообложения бежавших капиталов, и др., приводящее в конечном итоге к дальнейшему ослаблению экономики); 2) политическая опасность (она состоит в том, что растущий и высокий уровень бегства капиталов за границу свидетельствует не только об экономической слабости, но и о политической нестабильности российского государства. Недоверие российских капиталовладельцев к своему государству, к тому, что оно может реально гарантировать сохранность их капиталов, оборачивается снежным комом и влечет такое же недоверие к нему иностранных партнеров и, как следствие, отказ от возможных инвестиций и т.д.); 3) социальная опасность (ослабление и без того низких показателей экономического состояния России приводит к возрастанию социальной напряженности в обществе, к недовольству населением политикой государства, многократно усиливающемуся еще и тем фактом, что привлечение к любой ответственности - гражданской, уголовной, административной, налоговой и т.д. даже за криминальный вывоз капитала является единичным); 4) опасность возрастания реального уровня экономической и коррупционной преступности (уход от ответственности является мощным криминогенным фактором; он делает привлекательным и безопасным бегство капиталов за границу, которое часто совершается или влечет за собой совершение целого спектра преступлений: разумеется, легализации преступно нажитых средств, налоговых преступлений, различных фальсификаций (подделок) документов, коррупционных преступлений, прежде всего, взяточничества и коммерческого подкупа, и т.д.)» (см.: Лопашенко Н.А. Бегство капиталов из России как способ отмывания преступных доходов: проблемы ответственности и возвращения // http://sartraccc.sgap.ru/Pub/lopashenko(20-09-04).htm.

9. Уголовное дело № 170, возбуждено 15.12.2005. Архив Дзержинского районного суда г. Санкт-Петербурга.