Журнал "Право и безопасность"

Номер - 3-4 (24-25), Декабрь 2007

Основные проблемы уголовно-правовой оценки проявлений экстремизма и терроризма

Башкатов Л.Н., Беляев А.Е., Игнатьев А.А., Изоитко С.И., Устинков А.В., кафедра уголовного права и уголовного процесса Академии ФСБ России

В условиях резкого изменения геополитической обстановки, обусловленного наметившейся сменой лидеров мирового развития, эффективное обеспечение стабильности общественных отношений внутри России выступает гарантией сохранения ее территориальной целостности и суверенитета. Несомненно, что экстремистские и террористические деяния, в том числе инициированные иностранными субъектами (специальными службами, неправительственными организациями и т.п.), представляют существенную угрозу безопасности Российской Федерации, стабильности складывающихся общественных отношений, интересам и ценностям личности.

Государственная власть Российской Федерации вовремя сориентировалась, и несколько лет назад в законодательстве был восстановлен блок, регламентирующий различные деликты, объединенные терминами "экстремизм" и "терроризм". В настоящее время законодательная основа противодействия экстремизму и терроризму, в том числе уголовно-правовая (при всех ее недостатках) создана. Уголовный кодекс РФ содержит значительный и в основном достаточный арсенал средств уголовно-правового противодействия экстремизму по различным направлениям. Это не менее 44 статей УК РФ.

Нормы УК РФ, используемые для противодействия экстремизму, можно подразделить следующим образом:

а) нормы, специально предназначенные для пресечения проявлений экстремистской деятельности (ст. 280, 282, 282.1, 282.2 УК РФ);

б) нормы, направленные против актов террористической деятельности как особых (специфических) проявлений экстремизма (ст. 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 211, а также, согласно ст. 205.1 УК РФ, ст. 277, 278, 279, 360 УК РФ);

в) "универсальные" нормы, предусматривающие ответственность за преступления вне связи с экстремизмом, но нередко совершаемые или могущие совершаться и в экстремистских целях (ст. 105, 111, 112, 115, 116, 119, 126, 127, 136, 148-151, 156, 209, 210, 212-214, 215.2, 240, 241, 243, 244, 294-298, 317-319, 321, 322.1, 323, 329, 330 УК РФ);

г) сопутствующие "экстремистским преступлениям" составы других преступлений, требующих квалификации по совокупности с перечисленными выше.

Несмотря на достаточно внушительный перечень уголовно-правовых норм, прямо или косвенно призванных сдерживать экстремистские и террористические проявления на приемлемом уровне, сами нормы и механизмы их реализации вызывают вопросы среди ученых и практиков.

Одной из существенных причин низкой эффективности реализации уголовно-правовых норм при противодействии экстремизму является то, что составы экстремистских преступлений крайне сложны в доказывании. Механизма (или хотя бы четких критериев) определения деяния в качестве экстремистского в настоящее время фактически нет. Единственное исключение - ст. 282.2 УК РФ, в которой применительно к легальным организациям указан механизм признания их экстремистскими.

Одной из центральных статей, специально предназначенных для пресечения проявлений экстремистской деятельности, является ст. 280 УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за "публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности". При ее применении следует учитывать следующее:

1. Под призывами следует понимать активное воздействие в устной, письменной (печатной) или изобразительной (наглядно-демонстрационной) форме, в том числе с использованием технических средств, на сознание и волю людей с целью их побуждения к осуществлению экстремистской деятельности. Хотя ФЗ от 25.07.02 № 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" (далее - ФЗ-114) отождествляет экстремистскую деятельность с экстремизмом (ч. 1 ст. 1), тем не менее речь идет не о призывах к экстремизму вообще (в широком политико-идеологическом смысле), а только о призывах к осуществлению экстремистской деятельности, которая является практически аспектом экстремизма.

2. Перечень видов экстремистской деятельности, данный в п. 1, 2, 3, 4 ст. 1 ФЗ-114, является исчерпывающим. Следовательно, призыв должен быть направлен на побуждение к совершению именно указанного в этом законе одного из видов экстремистской деятельности или совокупности их. Речь идет о публичных призывах к осуществлению деятельности по:

• насильственному изменению основ конституционного строя;
• нарушению целостности и подрыву безопасности государства;
• захвату или присвоению властных полномочий;
• созданию незаконных вооруженных формирований;
• возбуждению расовой, национальной, религиозной или социальной розни;
• унижению национального достоинства;
• осуществлению массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам различного рода ненависти либо вражды;
• пропаганде исключительности, превосходства либо неполноценности граждан;
• воспрепятствованию законной деятельности органов государственной власти, избирательных комиссий и должностных лиц этих комиссий, соединенному с насилием или угрозой его применения;
• публичной клевете в отношении лица, занимающего государственную должность, соединенной с обвинением этого лица в экстремистской деятельности;
• применению насилия либо угрозе его применения в отношении представителя власти или его близких;
• посягательствам на жизнь государственного или общественного деятеля;
• нарушению прав и свобод человека и гражданина;
• причинению вреда здоровью и имуществу граждан в связи с их убеждениями, расовой и прочей принадлежностью;
• созданию и распространению материалов, содержащих вышеперечисленные признаки и предназначенных для публичного распространения;
• пропаганде или публичному показу нацистской атрибутики или символики;
• финансированию экстремистской деятельности или иному содействию ее подготовки и совершению.

За каждый из перечисленных выше видов экстремистской деятельности (помимо призывов к их осуществлению) предусмотрена уголовная ответственность в виде самостоятельного состава (составов) преступлений.

В ФЗ-114 в числе видов экстремистской деятельности названо также осуществление террористической деятельности либо ее публичное оправдание. Однако этот вид в ст. 205.2 УК РФ вычленен в качестве самостоятельного (см. об этом далее).

3. Публичные призывы не должны быть обращены персонально к кому-либо конкретно, они носят общий характер и обращены к неопределенному (неограниченному) кругу лиц. В противном случае, это будет подстрекательством к конкретному преступлению экстремистского характера (массовым беспорядкам, насильственному захвату власти и т.д.).

4. Характер призыва как побуждения к деятельности и его содержание должны быть очевидными (не завуалированными, не вытекать из контекста и т.п.).

5. С субъективной стороны преступление, предусмотренное ст. 280 УК РФ, совершается только с прямым умыслом. Виновный сознает, что призывает многих граждан к осуществлению определенного вида экстремистской деятельности (например, к насильственному захвату власти) или к нескольким видам экстремистской деятельности (к массовым беспорядкам и насильственному захвату власти), понимает общественно-опасный характер этих призывов и желает таким образом склонить людей к осуществлению экстремистской деятельности. Мотивы преступления (политические, националистические, религиозные и т.д.) на квалификацию преступления не влияют.

6. В тех случаях, когда публичные призывы привели к совершению других преступлений, что охватывалось умыслом виновного, он несет ответственность по совокупности преступлений. Например, если публичные призывы к насильственному захвату власти привели к ее реальному захвату в каком-то районе (регионе), то содеянное должно квалифицироваться по совокупности ст. 278 и 280 УК РФ.

7. Публичные призывы к некоторым видам деятельности входят в объективную сторону единого преступления и не требуют квалификации по совокупности. Так, публичные призывы к вооруженному мятежу являются организацией вооруженного мятежа, поэтому квалифицируются только по ст. 279 УК РФ.

8. При квалификации публичных призывов возникает вопрос о конкуренции норм, предусмотренных ст. 280 и ст. 205.2 УК РФ. Ввиду различия в объектах преступлений по данным статьям ст. 280 УК РФ не следует считать общей нормой по отношению к ст. 205.2 УК РФ (в нормативном смысле, а не в смысле явлений экстремизма и терроризма). По УК РФ - это раздельные нормы. Ст. 205.2 вычленена путем изъятия из целого (экстремизма) его части (терроризма) ввиду специфического круга потерпевших (ни в чем не повинных граждан). Поэтому публичные призывы к террористической деятельности либо публичное оправдание терроризма квалифицируются только по ст. 205.2 как самостоятельное преступление. Вместе с тем здесь возможна реальная совокупность преступлений, когда наряду с призывами к террористической деятельности имели место и призывы к какому-либо виду экстремистской деятельности (кроме терроризма). Только в этих случаях возможна одновременная квалификация деяния по ст. 280 и 205.2 УК РФ.

В ч. 2 ст. 280 УК РФ предусмотрена повышенная ответственность за использование при публичных призывах средств массовой информации. Под средствами массовой информации (согласно Закону РФ от 27.12.91 № 2124-1 "О средствах массовой информации"; далее - Закон РФ № 2124-1) следует понимать периодические печатные издания, радио-, теле-, видеопрограммы, кинохроникальные программы, иные формы периодического распространения массовой информации.

Под распространением продукции СМИ (согласно Закону РФ № 2124-1ФЗ) понимается продажа (подписка, доставка, раздача) периодических печатных изданий, аудио- или видеозаписей программ, трансляция радио-, телепрограмм (вещания), демонстрация кинохроникальных программ. Помещение информации на сайты интернета и других электронных сетей является ее распространением. Вопрос о том, являются ли сайт интернета, помимо средства массовой коммуникации, средством массовой информации, в настоящее время весьма спорен и в теории, и в судебной практике. Если речь идет об электронных средствах массовой информации, зарегистрированных в установленном порядке, то деяние с их использованием подпадает под действие ч. 2 ст. 280 УК РФ. В остальной, абсолютно подавляющей части интернета, размещение на сайтах экстремистской информации не подпадает под действие ч. 2 ст. 280 УК РФ (подробнее о правовой оценке интернета как информационного поля для размещения экстремистских и террористических материалов см. в конце статьи).

Применительно к распространению материалов, содержащих призывы к экстремистской или террористической деятельности, следует исходить из того, что эта форма отдельно не криминализирована. Она образует преступление, если вписывается в понятие публичных призывов. Речь идет о распространении, рассчитанном на ознакомление с этими материалами неопределенного круга лиц. Нет признака публичности при индивидуальном распространении материалов (передача рукописи лицу для рецензии, выяснение его мнения, пополнение личного архива и т.п.).

Понятие экстремистских материалов дано в ч. 3 ст. 1 ФЗ-114. При этом материалы террористического характера отличаются лишь по содержанию - в них должны быть призывы к террористической деятельности (понятие террористической деятельности дано в п. 2 ст. 3 ФЗ от 06.03.06 "О противодействии терроризму").

В этой связи также следует отметить, что публичное оправдание экстремизма в отличие от публичного оправдания терроризма уголовно не наказуемо.

Серьезное внимание следует уделить отграничению публичных призывов от спонтанных заявлений, пьяной болтовни, рисовки (стремления выделиться), группового обсуждения проблем (спора), выработки позиции в кругу единомышленников и т.д. Необходимо учитывать, что призывы - это целенаправленная деятельность (целенаправленное действие), которой занимаются, как правило, убежденные сторонники экстремистских (террористических) способов борьбы. Поэтому очень важно оценивать ситуацию, в которой имели место призывы (выступления на митинге, собрании, перед возбужденной толпой или иное использование скопления людей).

Понятие публичности связано не только с количеством присутствующих людей, но в ряде случаев и с местом совершения призывов. Последнее важно в отношении призывов в изобразительной (наглядно демонстрационной) форме (например, вывешивание плаката на безлюдной площади в ночное время).

Совершение рассматриваемых призывов или иных "экстремистских преступлений" согласованно (совместно, в контакте) с представителями иностранного государства или иностранной организации (по их поручению, по инструкции, при поддержке, в том числе с их финансированием, при условии антиконституционных политических обязательств или уступок) образует совокупность с государственной изменой - ст. 275 и 280 (либо ст. 205.2) УК РФ, т.е., если призывы направлены против основ конституционного строя и безопасности РФ и, разумеется, если указанные обстоятельства надлежаще установлены и доказаны.

Отдельного рассмотрения заслуживает ст. 205.2 УК РФ, предусматривающая признаки состава преступления - публичных призывов к террористической деятельности, либо публичного оправдания терроризма (последнее см. в примечании к ст. 205.2 УК РФ).

Содержание данных призывов (то, к чему побуждают) заключается в террористической деятельности. Согласно ст. 3 ФЗ "О противодействии терроризму" террористическая деятельность включает в себя:

• организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта;
• подстрекательство к террористическому акту;
• организацию незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;
• вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;
• информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;
• пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности.

Применительно к содействию террористической деятельности указанные ее виды конкретизируются в перечне преступлений, данном в ст. 205.1 УК РФ: ст. 205, 206, 208, 211, а также ст. 277, 278, 279 и 360 УК РФ. На этот перечень следует ориентироваться и в отношении призывов, но при этом учитывать, что их содержание данным перечнем не ограничивается. В ст. 3 ФЗ "О противодействии терроризму" понятие террористической деятельности определено шире. Из этого и следует исходить при применении ст. 205.2 УК РФ.

Уголовной ответственности за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности подлежат только физические лица. В связи с тем, что данные призывы во многих случаях содержатся в средствах массовой информации или размещаются в интернете, необходима жесткая правовая реакция в отношении юридических лиц (или иных организаций), публикующих (размещающих) данные призывы. Основания и процедура для такого реагирования четко и подробно расписаны в законе "О противодействии экстремистской деятельности". При наличии признаков экстремистской деятельности данные организации должны предупреждаться, после чего в случае продолжения ими данной деятельности ликвидироваться в судебном порядке (если речь идет об юридических лицах) или запрещаться в том же порядке (при отсутствии статуса юридического лица).

Помимо уголовной за экстремистскую деятельность предусмотрена также административная ответственность (целый блок норм). Поэтому в случае отсутствия в экстремистском деянии отдельных признаков состава преступления необходимо проанализировать это деяние на предмет наличия состава административного правонарушения. Более того, во многих случаях административная ответственность, а также профилактические меры в отношении экстремистской деятельности, могут быть более действенными по сравнению уголовно-правовыми ввиду более простой процедуры решения вопроса.

В настоящее время в общегосударственной системе мер противодействия экстремизму непросто определить головной (координирующий) государственный орган (в отличие от системы противодействия терроризму, где таковым является Национальный антитеррористический комитет). Многоаспектность экстремизма, затрагивающего практически все сферы жизни общества (экономическую, политическую, социальную, религиозную и т.д.), не позволяет однозначно назвать головной орган из числа ведомств, в компетенцию которых входит противодействие экстремизму. У экстремизма в отличие от терроризма нет четко выраженного ядра. Большая часть проявлений экстремизма - это сфера ответственности МВД, значительная часть - прокуратуры и лишь в части, касающейся крайних форм политического экстремизма - ФСБ. Следовательно, при противодействии экстремизму возникает проблема взаимодействия между тремя ведомствами.

В доказывании составов экстремистских преступлений наметилась явная тенденция, при которой центральным доказательством является заключение эксперта. При этом эксперты в виде своих умозаключений делают выводы о фактическом наличии в деянии лица признаков экстремистского преступления. Такой подход ошибочен.

Во-первых, перед экспертами не могут ставиться вопросы правового характера. Ни один эксперт не может и не вправе дать ответ о наличии в деянии лица состава преступления, ибо это прерогатива органа уголовного преследования. И делается этот вывод на основании всей совокупности доказательств с учетом единства объективной и субъективной сторон преступления.

Во-вторых, по большинству проявлений экстремистской деятельности (например, призывам к насильственному захвату власти, к массовым беспорядкам, к созданию незаконных вооруженных формирований и т.д.) применительно к оценке характера и содержания этих призывов предмет экспертизы вообще отсутствует. Есть или нет призыв, побуждает ли он к насильственным действиям и т.д. - на эти вопросы отвечает сам следователь, т.к. это конструктивные признаки состава преступления. Это проблема всех преступлений, затрагивающих политическую сферу.

Вместе с тем в ряде случаев экспертиза необходима - религиоведческая, лингвистическая, культурологическая, этнологическая и т.д. В таком случае следует учитывать следующее:

а) любая экспертиза в обязательном порядке должна содержать исследовательскую часть (очень часто данная часть подменяется умозаключениями эксперта или экспертов, что лишний раз доказывает отсутствие предмета экспертизы);

б) при формулировании для экспертов вопросов следует исключать вопросы правового характера;

в) конкретные вопросы должны формулироваться с учетом содержания определенного вида экстремистской или террористической деятельности или их совокупности, а не в целом по экстремизму или терроризму;

г) требуется тщательный подбор экспертов. Они должны являться специалистами в исследуемой сфере и быть беспристрастными.

Отдельным аспектом противодействия экстремизму и терроризму является борьба с экстремистскими и террористическими призывами в общедоступных телекоммуникационных сетях, прежде всего в интернете.

Информационное пространство сети интернет в связи с увеличением количества доступных ресурсов и пользователей будет в обозримом будущем все более активно использоваться для размещения экстремистских и террористических материалов.

Информационное пространство сети интернет является, по конструкции и по сути, наднациональным (международным). Многие ресурсы сети (сайты, блоги, новостные ленты), хотя бы и ориентированные на российскую целевую аудиторию, физически и юридически размещены вне пределов РФ (хостинг за границей, доменное имя зарегистрировано на иностранца не через российскую систему регистрации доменных имен и т.п.).

В целях противодействия распространению экстремистских и террористических материалов эффективным может оказаться правовое регулирование лишь той части ресурсов сети, которые носят национальный характер (физически и юридически связаны с РФ). В отношении них требуется принятие отраслевого нормативного правового акта, регулирующего порядок обретения ресурса, статус его владельцев (владельцев хостинга и доменного имени), их права и обязанности по отношению к третьим лицам, публикующим информацию на ресурсе. Прямое действие норм ФЗ-114 (и соответствующих норм административного и уголовного права) в отношении таких ресурсов юридически и практически затруднено в связи с отсутствием базового правового регулирования этой субсферы общественной жизни. Этот базовый нормативный правовой акт необходим не только для целей борьбы с терроризмом и экстремизмом, но и для противодействия многим другим социальным девиациям: проституции, рабству, разглашению различных тайн и т.п. К сожалению, профессиональным террористам и экстремистам легко работать вне связи с РФ, о чем сказано выше.

Правовое регулирование остальной части ресурсов информационного пространства сети интернет (международной, наднациональной или, по крайней мере, не российской) с позиции отечественного законодательства бесперспективно. Использование механизмов взаимодействия государств вряд ли окажется эффективным, поскольку в условиях обострения международных отношений не следует ждать понимания от иностранных партнеров в вопросе борьбы с ресурсами, которые, с точки зрения российского законодательства, предстают экстремистскими или террористическими. Формой регулирования таких ресурсов сети интернет многие государства (Китай, Индия и др.) выбрали ограничение доступа своих граждан к ним. Технически это реализуемо, т.к. реальный доступ к международной части сети интернет осуществляют всего несколько провайдеров. Однако, что доказывает советский опыт, "глушение" затратно и не очень эффективно. Применение такого метода в сети интернет также чревато замедлением бизнес-процессов.

Противодействие распространению экстремистских и террористических материалов конкретными физическими лицами (не борьба с ресурсами сети, а с авторами или издателями общественно опасных материалов) не требует специального правового регулирования, - достаточно уже имеющихся в российском законодательстве норм. Как правило, в практике вызывают затруднения вопросы технического свойства:

• установление лица, разместившего в сети экстремистский или террористический материал. Современные технологии беспроводного доступа в сеть (например, Wi-Fi), имеющиеся в свободной продаже сетевые платы с динамическим IP-адресом и т.п. фактически исключают обнаружение такого лица посредством контроля технических каналов связи;
• идентификация лица как автора или издателя экстремистского или террористического материала, а не просто как владельца средства вычислительной техники, посредством которого в сети был размещен материал.

В этой связи интересен опыт борьбы негосударственных служб безопасности с разглашением банковской и коммерческой тайны. В большинстве случае именно из-за необходимости проведения сложного мероприятия, доказывающего собственноручное размещение лицом коммерческой тайны на внешнем ресурсе, реализация ответственности за разглашение признается нерентабельной.

При этом необходимо учитывать, что значительный круг авторов и издателей окажется вне российской юрисдикции, поскольку физическое размещение материала могло происходить вне пределов РФ.

Размещение физическим лицом экстремистских и террористических материалов в сети интернет должно позволять другим пользователям сети найти этот материал. При необеспеченности рекламы размещения материала фактически исключается ознакомление с ним других пользователей, что ставит под сомнение общественную опасность содеянного. В худшем случае содеянного можно квалифицировать как покушение на преступление.

Информационное пространство сети интернет включает разнородные ресурсы. Подавляющее большинство таких ресурсов в России и за рубежом не являются средствами массовой информации, т.е. к ним невозможно применение отраслевого законодательства о СМИ (например, число зарегистрированных в Минпечати РФ электронных СМИ - несколько десятков). Информационные ресурсы сети интернет в перспективе не удастся признать СМИ, поскольку отсутствуют признак периодичности выхода издания, редакционно-издательская технология (в частности, ответственность главного редактора за все публикации издания в соответствии с Законом РФ № 2124-1) и, главное, финансовые и иные возможности для придания ресурсу формы и содержания СМИ.

По нашему мнению, акцент следует делать не на борьбе с размещением в сети экстремистских или террористических материалов, а на минимизацию возможности доступа к ним целевой аудитории. И основным средством здесь должны стать не "глушилки" конкретных ресурсов, а активное и масштабное развертывание прогосударственных ресурсов, конкурентоспособных в подаче и содержании информации экстремистским и террористическим.

В заключение необходимо отметить, что повышение эффективности борьбы с проявлениями экстремизма и терроризма, а, значит, и обеспечение стабильного и динамичного развития РФ, невозможно без решения указанных в настоящей статье проблем.