Журнал "Право и безопасность"

Номер - 3-4 (24-25), Декабрь 2007

Действие механизма уголовно-процессуального регулирования при разрешении отраслевых противоречий уголовного судопроизводства

Францифоров Ю.В., Саратовский военный институт внутренних войск МВД России

Правовое регулирование как инструмент социального управления способствует регламентации общественных отношений, реализации прав и законных интересов личности. «Регулирование общественных отношений - главная функция права, его основная характеристика в действии, в движении, в процессе реализации его возможностей»1. Необходимость функционирования процесса правового регулирования вызвана наличием таких социальных противоречий, которые мешают удовлетворению правомерных интересов граждан и организаций.

Одним из основных социальных противоречий, требующих участия правового регулирования, является правонарушение, характеризующееся повышенной степенью опасности и вреда для общества, нарушающее стабильность и устойчивость всей социальной системы. Для предотвращения и устранения противоречий в рамках регулирования общественных отношений необходим такой инструментарий, как правовые средства, рассматриваемые в качестве «институционных явлений правовой действительности, воплощающих регулятивную силу права»2. .

Правовыми средствами являются нормы права, правоприменительные акты, субъективные права, юридические обязанности, наказания, запреты, содержащие юридическую силу, поддерживаемые государством и реализуемые юридическими способами с целью обеспечения интересов субъектов права.

Особая роль эффективности правового регулирования принадлежит сфере уголовного судопроизводства, оказывающего влияние на предмет, составляющий особую сферу общественных отношений, который не может существовать без его участников, сторон и противоречий, разрешаемых с помощью механизма уголовно-процессуального регулирования.

Основные цели уголовно-процессуального регулирования заключаются в обеспечении определенности и прочности позитивного права, а также в создании юридических предпосылок для реализации участниками уголовного процесса принадлежащих им прав, свобод и юридических обязанностей.

Уголовно-процессуальное регулирование - это «осуществляемое при помощи уголовно-процессуального права и всей совокупности процессуальных средств, образующих его механизм, юридическое воздействие государства на общественные отношения в сфере уголовного судопроизводства»3. Механизм уголовно-процессуального регулирования рассматривается как единая система уголовно-процессуальных средств, обеспечивающая результативное процессуальное воздействие на уголовно-процессуальные отношения в целях их упорядочения, охраны и совершенствования. Эта система позволяет направлять явления уголовно-процессуальной действительности, связанные с возбуждением уголовного дела, на достижение целей уголовного судопроизводства, главная из которых - защита прав и законных интересов участников общественных отношений, пострадавших от преступлений.

Формально-логические противоречия, обусловленные законотворческой деятельностью, а также неверным толкованием уголовно-процессуального закона, имеют субъективную природу, что особенно проявляется при конструировании уголовно-процессуальной нормы, которая «стоит в ряду смыслов, непосредственно подчиненных закону тождества и закону противоречия и подлежащих поэтому формально-логическому рассмотрению»4..

Формально логические противоречия могут быть следствием терминологических ошибок, проявляться в виде противоречий в самой норме, между нормами, находящимися в одном разделе УПК, нормами разных разделов, а также между первой частью (общие положения) и другими частями УПК, такими как досудебное либо судебное производство, а также между уголовно-процессуальными нормами и разъяснениями, содержащимися в постановлениях высших судебных инстанций.

Так, отнесение гражданского ответчика во всех случаях к стороне защиты от обвинения является терминологической ошибкой, которая содержится в п. 46 ст. 5 УПК, и порождает противоречия в правоотношениях участников уголовного судопроизводства. Следует поддержать суждение В.С.Шадрина о том, что интересы гражданского ответчика и обвиняемого, защищающегося от предъявленного обвинения, несмотря на их тесное переплетение, могут вступать в противоречие5. Примером чего может служить факт наезда на человека обвиняемым на угнанной автомашине, что выразилось в причинении ему физического и имущественного вреда. В данном случае владелец автотранспортного средства, привлеченный в качестве гражданского ответчика, может возражать против иска по мотивам совершения обвиняемым угона автомашины без его ведома и согласия со стоянки. В случае, если машина в результате наезда на пешехода и столкновения с другим транспортным средством получила повреждения, ее владелец вправе предъявить гражданский иск к обвиняемому.

Известны случаи, когда несовершеннолетние перекладывают ответственность за совершенное преступление на родителей, усыновителей или попечителей, которые в качестве гражданских ответчиков осуществляют не защиту от предъявленного иска, а опровержение его утверждений об их ненадлежащем отношении к воспитанию несовершеннолетнего6. В данных примерах деятельность гражданского ответчика не столько совпадает с защитой от обвинения, сколько противодействует ей, что не дает полного основания относить гражданского ответчика к участникам стороны защиты от обвинения, поскольку это утверждение может вступать в противоречие с его законными интересами.

Примером противоречия, содержащегося в рамках одной нормы, служит ч. 1 ст. 20 УПК, где сказано: «В зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение..», в которой употребляются два термина «обвинение» и «уголовное преследование», применяемые в одном и том же смысле, а именно подразумевающие «процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления» (п. 55 ст. 5 УПК). Данная статья определяет сущность именно уголовного преследования, а не обвинения, поскольку обвинение - это утверждение совершения определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном п. 22 ст. 5 УПК. Уголовное преследование осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке, что подтверждается названием статьи «Виды уголовного преследования». Однако в этой же статье говорится о публичном, частно-публичном и частном обвинении, что противоречит значению термина «обвинение» (п. 22 ст. 5 УПК), являясь подтверждением имеющегося противоречия внутри данной статьи.

Внутринормативное противоречие содержится в ч. 1 ст. 44 УПК, в которой сказано, что решение о признании гражданским истцом оформляется определением суда или постановлением судьи, прокурора, следователя, дознавателя. В соответствии с требованием данной нормы лицо становится гражданским истцом, приобретая его права и обязанности с момента вынесения данного процессуального акта. Однако требование второй половины ч. 1 ст. 44 УПК противоречит содержанию первой половины, которая утверждает, что для признания лица гражданским истцом не достаточно решения в виде процессуального акта, необходимо также наличие вреда и требование лица о возмещении имущественного вреда. Противоречие этой нормы заключается в том, что данный процессуальный акт в этом случае обладает не правоустанавливающими, а удостоверительными свойствами, результатом которых служит требование удостоверения факта появления в уголовном процессе после возбуждения уголовного дела нового участника - гражданского истца7. Данное противоречие не было устранено и в ранее действующем законодательстве, подтверждением чего являлась ч. 1 ст. 54 УПК РСФСР.

Противоречие содержится также в указании на то, что гражданский истец вправе знакомиться по окончании расследования с материалами уголовного дела, относящимися к предъявленному им гражданскому иску, и выписывать из уголовного дела любые сведения и в любом объеме (п. 12 ч. 4 ст. 44 УПК). Несмотря на то что первая часть нормы отрицается второй ее половиной, в то же время неизвестно, как можно ознакомиться с частью материалов уголовного дела, подшитых и пронумерованных без выделения материалов, относящихся к гражданскому иску? Как и кто определит, какие материалы уголовного дела имеют отношение к гражданскому иску, а какие не имеют? Как обоснованно отмечает В.С.Шадрин, материалы расследования весьма трудно разделить на относящиеся и не относящиеся к гражданскому иску, и мнения следователя и гражданского ответчика на этот счет могут не совпадать8. Следует учитывать, что выборочное ознакомление с материалами уголовного дела может существенно ограничить возможности гражданского ответчика по защите своих имущественных прав, поскольку не позволит учесть со всей полнотой обстоятельства дела.

Часть 2 ст. 6 УПК содержит терминологическое внутринормативное противоречие, где говорится, что «уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства…», в которой используется понятие «назначение уголовного судопроизводства» в смысле прежнего понятия «задачи уголовного судопроизводства» в значении «цель уголовного судопроизводства». Термин «назначение» в уголовном судопроизводстве принято употреблять в ином смысле, а именно «назначить». Например, в ст. 57 УПК определено, что эксперт - лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное …для производства судебной экспертизы и дачи заключения. Также в п. 5 ч. 1 ст. 51 УПК говорится, что «лицо обвиняется в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание». Таким образом, понятие «назначение» выступает в виде противоречия, поскольку нарушает логическую определенность ч. 2 ст. 6 УПК, допуская двойственное понимание одного и того же термина в этой норме, что нельзя признать продуктивным подходом правоприменения, способствовавшим повышению качества следственной и судебной практики.

Терминологическая непоследовательность законодателя часто приводит к межнормативным противоречиям. Так, предъявление гражданского иска может производиться прокурором с целью «защиты» законных интересов лиц и государства (ч. 3 ст. 44 УПК), а по требованию ч. 6 ст. 246 УПК прокурор предъявляет или поддерживает предъявленный по уголовному делу гражданский иск, если этого требует «охрана» прав граждан, общественных или государственных интересов. По поводу прав личности Н.И.Матузов справедливо отмечает, что «охраняются они постоянно, а защищаются только тогда, когда нарушаются»9. Таким образом, охрана предусматривает действия, направленные на предупреждение нарушений прав, а защита предполагает принудительный способ осуществления права, применяемый в установленном законом порядке компетентными органами в целях восстановления нарушенного права10.

Противоречия между нормами одного раздела УПК содержат статьи разд. 1. «Основные положения». Так, ч. 1, 3 ст. 1 УПК определяет, что источниками уголовно-процессуального права являются Конституция РФ, УПК, общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации. Законодатель не включил в число источников другие федеральные законы, что несовместимо с требованием ч. 1 ст. 7 УПК, где говорится о запрете применения федерального закона, противоречащего УПК, хотя ч. 4 ст. 16 УПК предполагает возможность руководствоваться иными федеральными законами, что противоречит ст. 1 УПК. Такого противоречия между вышеназванными нормами не было в УПК РСФСР, поскольку ст. 1 предусматривала порядок производства по уголовным делам на территории РСФСР на основе УПК и других законов СССР.

Таким образом, для ликвидации данного противоречия необходимо в числе источников уголовно-процессуального права указать и «другие законы РФ».

Противоречия содержатся в соотношении норм, регулирующих права гражданского истца и гражданского ответчика. Так, в п. 2 ч. 4 ст. 44 УПК сказано о том, что гражданский истец вправе представлять доказательства, а в п. 7 ч. 2 ст. 54 УПК гражданский ответчик имеет право не только представлять доказательства, но и собирать их, хотя логика действий этого участника процесса подсказывает то, что прежде, чем появится возможность представления доказательств, они сперва должны быть собраны. В то же время гражданский истец вправе участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству либо по ходатайству его представителя (п. 10 ч. 4 ст. 44 УПК), а также знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием. У гражданского ответчика нет права участвовать в следственных действиях, а также знакомиться с их протоколами. Однако, как справедливо отмечает А.А.Леви, гражданскому ответчику необходимо предоставление права знакомиться с протоколами следственных действий, в которых он участвовал. Права гражданского истца и гражданского ответчика должны быть одинаковы11.

Существует ряд противоречий, связанных с процессом доказывания в уголовном судопроизводстве. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 15 УПК «суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав». Те же полномочия председательствующего суда, направленные на обеспечение состязательности и равноправия сторон, заключены в ч. 1 ст. 243 УПК. Это позволяет судить об отсутствии активной роли суда в доказывании по уголовным делам, что противоречит требованиям ч. 1 ст. 17, ч. 1 ст. 86, 87 и ч. 1 ст. 240 УПК, в соответствии с которыми суд должен собирать, проверять и оценивать доказательства, производя следственные и иные процессуальные действия. Эти требования норм УПК приводят к неоднозначным выводам в отношении роли суда в уголовном судопроизводстве, вызывая противоречивые суждения. Позиция законодателя, направленная на утверждение состязательности в уголовном судопроизводстве, должна привести к тому, чтобы все нормы УПК соответствовали этому принципу.

Продолжая исследовать имеющиеся противоречия в теории доказательств, следует рассмотреть ст. 81 УПК, в которой определено, что вещественными доказательствами являются «любые предметы, которые служили орудиями преступления, …могут служить средствами для обнаружения преступления». Этим требованием ст. 81 УПК законодатель противоречит ч. 1 ст. 74 УПК, признавая доказательствами любые сведения о преступлении и других обстоятельствах дела, содержащиеся в памяти лица (показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля и эксперта) или сохранившиеся на предмете. То есть, если ч. 1 ст. 81 УПК утверждает, что доказательство - это предмет, то по смыслу ч. 1 ст. 74 УПК - это не предмет, а сведения о предмете.

В то же время мы находим противоречие и при исследовании п. 5, 6 ч. 2 ст. 74 УПК, определяющих доказательством протоколы следственных и судебных действий и иные документы, тогда как ч. 1 данной статьи определяет в качестве доказательств не сами протоколы, а содержащиеся в них сведения. Вместе с тем в ст. 83, 84 УПК определено, что протоколы следственных действий и судебных заседаний, а также иные документы допускаются в качестве доказательств, если они соответствуют требованиям УПК. По справедливому замечанию В.Зажицкого, «в приведенной статье закона сформулировано так называемое двойственное понятие доказательства: с одной стороны - это сведения, с другой - их процессуальные источники»12. Доказательствами следует признать сведения, а источниками доказательства - процессуальную форму, в которой изложены эти сведения. В этой связи следует согласиться с М.Шалумовым, который пишет: «представляется, что хотя само доказательство неразрывно связано с его источником, поскольку оно не существует без процессуальной формы и может быть использовано только при условии соблюдения установленной законом процедуры, все же источник доказательства, способы и порядок его собирания находятся за пределами понятия доказательства»13.

Противоречие имеется между требованиями п. 7 ч. 4 ст. 44 УПК, п. 4 ч. 2 ст. 54 УПК и ч. 2 ст. 74 УПК. Так, в ч. 2 ст. 74 представлен исчерпывающий перечень доказательств, которые получены из предусмотренного законом источника. К ним относятся:

1) показания подозреваемого, обвиняемого;

2) показания потерпевшего, свидетеля;

3) заключение и показания эксперта;

4) заключение и показания специалиста;

5) вещественные доказательства;

6) протоколы следственных и судебных действий;

7) иные документы.

Как видно из этого перечня доказательств, в нем нет в качестве доказательств показаний гражданского истца и показаний гражданского ответчика. Вместе с тем в соответствии с п. 7 ч. 4 ст. 44 УПК «при согласии гражданского истца дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний». Тот же порядок представления доказательств определен в отношении гражданского ответчика в п. 4 ч. 2 ст. 54 УПК, хотя ни в одной норме УПК нет порядка, устанавливающего процедуру допроса как гражданского истца, так и гражданского ответчика.

Для предотвращения противоречия между требованиями п. 7 ч. 4 ст. 44 УПК, п. 4 ч. 2 ст. 54 УПК и ч. 2 ст. 74 УПК необходимо внести изменение в ч. 2 ст. 74, где указать, что в качестве доказательств допускаются показания гражданского истца и гражданского ответчика.

Таким образом, формально-логические противоречия - это такие противоречия, которые обусловлены законотворческой деятельностью, а также неверным толкованием уголовно-процессуального закона, имеющие субъективную природу, что особенно проявляется при конструировании уголовно-процессуальной нормы, которая «стоит в ряду смыслов, непосредственно подчиненных закону тождества и закону противоречия и подлежащих поэтому формально-логическому рассмотрению»14, требующего уголовно-процессуального регулирования.

Примечания

1. Морозова Л.А. Механизм правового регулирования // Теория государства и право / Под ред. Н.И.Матузова, А.В.Малько. М., 2002. С. 315.

2. Алексеев С.С. Правовые средства: постановка проблемы, понятие, классификация // Советское государство и право. 1987. № 6. С. 14.

3. Зусь Л.Б. Правовое регулирование в сфере уголовного судопроизводства. Владивосток, 1984. С. 32, 71.

4. Ильин И.А. Сочинения. М., 1993. Т. 1. С. 86.

5. См.: Шадрин В.С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений. М., 2000. С. 211.

6. См.: Ларин А.М. Расследование по уголовному делу и процессуальные функции. М., 1982. С. 56-57.

7. См.: Курбанов Ю.В. Обеспечение прав гражданского истца при рассмотрении уголовных дел судами: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 81.

8. См.: Шадрин В.С. Указ. соч. С. 219.

9. Матузов Н.И. Правовая система и личность. С. 131.

10. См.: Бутылин В.Н. Институт государственно-правовой охраны конституционных прав и свобод граждан // Журнал российского права. 2001. № 12. С. 24.

11. См.: Леви А.А., Игнатьев М.В., Капица Е.В. Особенности предварительного расследования преступлений, осуществляемого с участием адвоката. М., 2003. С. 102.

12. Зажицкий В. Новые нормы доказательственного права и практика их применения // Российская юстиция. 2003. № 7. С. 45.

13. Шалумов В. УПК: вопросы доказательственного права // Законность. 2004. № 4. С. 3.

14. Ильин И.А. Сочинения. М., 1993. Т. 1. С. 86.