Журнал "Право и безопасность"

Номер - 3-4 (20-21), Декабрь 2006

Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны

Беспалько В.Г., подполковник таможенной службы, кандидат юридических наук

От редакции

Традиционно понятие "духовность" в России являлось элементом православной культуры. Впоследствии это понятие было расширено в сферу межконфессионального общения для обозначения связанности человека с единым Богом. Именно в этом смысле понятие "духовность" используется в материалах Русской Православной Церкви, книгах И.Ильина, материалах межрелигиозных форумов.

Вместе с тем, в ХХ веке слово "духовность" было заимствовано атеистической системой взглядов с переносом его в область психологии, морали, культуры, интеллектуальной сферы. По существу, за этим словом закрепилось иное значение.

Сегодня два этих значения используются одновременно, но при этом они принципиально различны. Представляется, что приоритет все-таки лежит за религиозным пониманием духовности, для светского же понятия ближе слова "нравственность", "воспитание", "культура", "образование".

Автор публикуемой ниже статьи использует слова "духовность", "духовный" в "нерелигиозном" ключе. Не разделяя позицию автора о возможности смешения "религиозного" и "нерелигиозного" значений духовности, считаем при этом, что данная статья может послужить дополнительным импульсом для общественной дискуссии по этой крайне важной теме.

***

С точки зрения существующей системы уголовного права России, общественная безопасность в ее широком смысле является родовым объектом преступлений, объединенных законодателем в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ1, а в более узком смысле - видовым объектом преступлений, систематизированных в рамках главы 24 «Преступления против общественной безопасности» УК РФ2. При этом охрана общественного порядка и общественной безопасности поставлена законодателем в перечне задач уголовного закона России на третье место после охраны прав и свобод человека и гражданина и собственности3.

В настоящее время раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ включает в себя следующие виды уголовно наказуемых общественно опасных деяний:

1) преступления против общественной безопасности (в узком смысле) - ст. 205-227 гл. 24 УК РФ;

2) преступления против здоровья населения и общественной нравственности - ст. 228-245 гл. 25 УК РФ;

3) экологические преступления - ст. 246-262 гл. 26 УК РФ;

4) преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта - ст. 263-271 гл. 26 УК РФ;

5) преступления в сфере компьютерной информации - ст. 272-274 гл. 27 УК РФ.

Показанная структура раздела IX УК РФ дает наглядное представление о содержании родового понятия «общественная безопасность» с точки зрения законодателя, уяснение которого представляется необходимо важным для достижения цели определения места духовной безопасности личности и общества в системе объектов уголовно-правовой охраны. Так, в частности, представляется важным подчеркнуть то обстоятельство, что уголовный закон формально-юридически уже зафиксировал убежденность законодателя в том, что общественная нравственность, которую мы рассматриваем как один из элементов духовной культуры общества, выступает в качестве одного из самостоятельных элементов системы общественной безопасности4.

Очевидно, что общественная безопасность представляет собой один из стержневых элементов национальной безопасности, понятием которой согласно Закону РФ от 05.03.92 № 2446-I «О безопасности»5 охватывается состояние защищенности не только жизненно важных интересов всего общества, но и соответствующих интересов личности и государства как от внутренних, так и от внешних угроз. С философской точки зрения, национальная безопасность представляет собой важный социальный институт, в основе которого, по мнению ученых, «должно находиться устойчивое социальное развитие, обеспечивающее человеку достойную жизнь», и который призван «защищать среду существования, интересы личности и общества, нравственные и духовные ценности»6. В современных условиях «обеспечение национальной безопасности является настолько широкой и значительной по охвату сфер общественной жизни категорией, что ее защите служат практически все функции российского государства», среди которых выделяют, например, «экономическую, социальную, экологическую, развития культуры, науки, образования (внутренние), обороны, интеграции в мировую экономику, сотрудничества и укрепления связей со странами СНГ (внешние)»7.

Примечательно, что уже в ст. 1 Закона РФ «О безопасности» к основным объектам безопасности отнесены и духовные ценности общества.

Другим официально-юридическим свидетельством признания российским государством национальных интересов в духовной сфере элементом общественной безопасности является Концепция национальной безопасности Российской Федерации8. В соответствии с этим нормативным правовым актом «обеспечение национальной безопасности Российской Федерации включает в себя также защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов России, формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения, введение запрета на использование эфирного времени в электронных средствах массовой информации для проката программ, пропагандирующих насилие, эксплуатирующих низменные проявления, а также включает в себя противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров». В Концепции особо подчеркивается, что «национальные интересы в духовной сфере состоят в сохранении и укреплении нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны», что «углубление кризиса во внутриполитической, социальной и духовной сферах может привести к утрате демократических завоеваний». В целях обеспечения сохранности и развития нашего культурного и духовного наследия Концепция национальной безопасности предусматривает необходимость создания социально-экономических условий для осуществления творческой деятельности и функционирования учреждений культуры.

Другой документ - Доктрина информационной безопасности Российской Федерации от 09.09.009 официально признает обеспечение духовного обновления России, сохранение и укрепление нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны первой составляющей национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере. Для достижения данных задач Доктрина признает необходимым принятие следующих мер:

  • повышение эффективности использования информационной инфраструктуры в интересах общественного развития, консолидации российского общества, духовного возрождения многонационального народа Российской Федерации;
  • усовершенствование системы формирования, сохранения и рационального использования информационных ресурсов, составляющих основу научно-технического и духовного потенциала Российской Федерации;
  • укрепление механизмов правового регулирования отношений в области охраны интеллектуальной собственности;
  • укрепление гарантий свободы массовой информации и запрет цензуры;
  • недопущение пропаганды и агитации, которые способствуют разжиганию социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти и вражды, и др.

Помимо этого Доктрина называет основные угрозы информационной безопасности России, поставив на первое место среди них угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности, индивидуальному, групповому и общественному сознанию, духовному возрождению России. К последним, в частности, относятся:

  • принятие органами государственной власти нормативных правовых актов, ущемляющих конституционные права и свободы граждан в области духовной жизни и информационной деятельности;
  • противоправное применение специальных средств воздействия на индивидуальное, групповое и общественное сознание;
  • дезорганизация и разрушение системы накопления и сохранения культурных ценностей, включая архивы;
  • вытеснение российских информационных агентств, средств массовой информации с внутреннего информационного рынка и усиление зависимости духовной, экономической и политической сфер общественной жизни России от зарубежных информационных структур;
  • девальвация духовных ценностей, пропаганда образцов массовой культуры, основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе;
  • снижение духовного, нравственного и творческого потенциала населения России, что существенно осложнит подготовку трудовых ресурсов для внедрения и использования новейших технологий, в том числе информационных, и др.

При этом в тексте Доктрины прямо указывается, что обеспечение информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни имеет целью защиту конституционных прав и свобод человека и гражданина, связанных с развитием, формированием и поведением личности, свободой массового информирования, использованием культурного, духовно-нравственного наследия, историческими традициями и нормами общественной жизни, с сохранением культурного достояния всех народов России, реализацией конституционных ограничений прав и свобод человека и гражданина в интересах сохранения и укрепления нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, здоровья граждан, культурного и научного потенциала Российской Федерации, обеспечения обороноспособности и безопасности государства. Основными объектами обеспечения информационной безопасности России в сфере духовной жизни Доктрина называет:

  • достоинство личности, свободу совести, включая право свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними, свободу мысли и слова (за исключением пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду), а также свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания;
  • русский язык как фактор духовного единения народов многонациональной России, язык межгосударственного общения народов государств - участников Содружества Независимых Государств, а также языки, нравственные ценности и культурное наследие народов и народностей Российской Федерации;
  • объекты интеллектуальной собственности и др.

Цитируемый документ исходит из того, что наибольшую опасность в сфере духовной жизни представляют следующие угрозы информационной безопасности Российской Федерации:

  • деформация системы массового информирования как за счет монополизации средств массовой информации, так и за счет неконтролируемого расширения сектора зарубежных средств массовой информации в отечественном информационном пространстве;
  • ухудшение состояния и постепенный упадок объектов российского культурного наследия, включая архивы, музейные фонды, библиотеки, памятники архитектуры, ввиду недостаточного финансирования соответствующих программ и мероприятий;
  • возможность нарушения общественной стабильности, нанесение вреда здоровью и жизни граждан вследствие деятельности религиозных объединений, проповедующих религиозный фундаментализм, а также тоталитарных религиозных сект;
  • неспособность современного гражданского общества России обеспечить формирование у подрастающего поколения и поддержание в обществе общественно необходимых нравственных ценностей, патриотизма и гражданской ответственности за судьбу страны и др.

В соответствии с Доктриной основными направлениями обеспечения информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни являются:

  • развитие в России основ гражданского общества;
  • создание социально-экономических условий для осуществления творческой деятельности и функционирования учреждений культуры;
  • выработка цивилизованных форм и способов общественного контроля за формированием в обществе духовных ценностей, отвечающих национальным интересам страны, воспитанием патриотизма и гражданской ответственности за ее судьбу;
  • государственная поддержка мероприятий по сохранению и возрождению культурного наследия народов и народностей Российской Федерации;
  • формирование правовых и организационных механизмов обеспечения конституционных прав и свобод граждан, повышения их правовой культуры в интересах противодействия сознательному или непреднамеренному нарушению этих конституционных прав и свобод в сфере духовной жизни;
  • разработка специальных правовых и организационных механизмов недопущения противоправных информационно-психологических воздействий на массовое сознание общества, неконтролируемой коммерциализации культуры и науки, а также обеспечивающих сохранение культурных и исторических ценностей народов и народностей Российской Федерации, рациональное использование накопленных обществом информационных ресурсов, составляющих национальное достояние;
  • введение запрета на использование эфирного времени в электронных средствах массовой информации для проката программ, пропагандирующих насилие и жестокость, антиобщественное поведение;
  • противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров и др.

При этом к организационно-техническими методам обеспечения информационной безопасности Российской Федерации Доктрина относит и правоприменительную деятельность в сфере уголовного судопроизводства - выявление, изобличение и привлечение к ответственности лиц, совершивших преступления в этой сфере. Нам же представляется, что не только применение существующих норм уголовного закона, но и его дальнейшее развитие в направлении надлежащего уголовно-правового обеспечения культурной деятельности и национальной безопасности в духовной сфере могут и должны стать юридическими средствами решения тех задач, которые поставлены в Концепции национальной безопасности и Доктрине информационной безопасности. В данном контексте преступные деяния, совершаемые в рассматриваемой области общественной жизни, вполне заслуживают придания им юридического статуса посягательств на культурную или духовную безопасность общества.

Нельзя не отметить и то обстоятельство, что духовная безопасность все больше привлекает внимание как государства, так и ученых, и рассматривается как существенное условие обеспечения военной безопасности России10. В частности, в Военной доктрине Российской Федерации11 в числе основных факторов современной военно-политической обстановки упоминается экстремизм, в том числе религиозный, и связанная с ним активизация сепаратизма, а деятельность религиозных и иных экстремистских движений, организаций и структур рассматривается как одно из дестабилизирующих воздействий на военно-политическую обстановку и основная внутренняя угроза военной безопасности12. В качестве приоритетных направлений создания условий для эффективной военной организации государства и, соответственно, обеспечения военной безопасности Российской Федерации Военная доктрина указывает и такие мероприятия, смежные со сферой духовной безопасности, как повышение эффективности военного образования, воспитания военнослужащих, военной науки, укрепление престижа военной службы и др. Помимо этого ученые отмечают также значимость здорового морально-психологического климата, духовного мира и нравственности в Вооруженных Силах РФ для обеспечения духовной безопасности военнослужащих в частности и военной безопасности государства в целом13. Прямую угрозу военной безопасности страны представляет и деятельность в Российской Федерации зарубежных религиозных сект, более половины наиболее активных из которых, согласно информации военной контрразведки, так или иначе связаны с иностранными спецслужбами и по их заданию ведут сбор, обработку и анализ информации об умонастроениях российских граждан14.

Таким образом, приведенные выше положения Закона РФ «О безопасности», Концепции национальной безопасности Российской Федерации и Доктрины информационной безопасности Российской Федерации являются убедительным свидетельством признания на государственном уровне особой значимости вопросов обеспечения духовной безопасности российского общества. Не случайно во все времена явные и тайные враги российской цивилизации и многонационального народа нашей страны особое внимание уделяли борьбе с его духовностью.

Так, в 1941 г., разрабатывая планы разрушения СССР, Й.П.Геббельс, один из важнейших идеологов фашистской пропаганды и главных военных преступников фашистской Германии, писал: «Мы можем раздавить Красную Армию, мы можем оттяпать у них огромные территории, мы можем остановить их заводы, но пока мы в каждой деревне не посадим своего священника, пока мы их не разделим по вере, этот народ в любом случае сумеет встать из пепелища»15.

За годы Великой Отечественной войны фашистскими войсками на территории СССР было разрушено 3000 исторических городов; разграблено 427 музеев; уничтожено и повреждено 1670 православных храмов, 532 синагоги, 237 костелов; уничтожено и вывезено 180 млн книг, 13 000 музыкальных инструментов, в том числе уникальных; из 73 наиболее ценных музеев уничтожено и вывезено свыше 564 700 экспонатов. Даже по самым скромным подсчетам, только похищенное у нас фашистскими полчищами исчисляется 230 млрд долл. США16.

В 1945 г. директивными и программными на многие годы стали установки одиозного идеолога холодной войны А.Даллеса в отношении нашего народа и государства: «Мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь и ресурсы на оболванивание и одурачивание людей.

Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые… Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного угасания его самосознания.

Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием… тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театр, кино - все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности.

В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Честность и порядочность будут осмеяны и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно культивировать.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим их в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества…

Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением… Мы будем драться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них космополитов»17.

Как видим, многое из задуманного успешно реализовано врагами нашего Отечества, в том числе и благодаря нашей беспечности в деле защиты собственной духовной безопасности. Указанная стратегия разложения и расчленения России продолжает методично реализовываться и в современных условиях, «идет разрушение экологии «духа»»18, холодная война из явной переродилась в скрытую информационную, но преследующую те же цели - «выхолостить у россиян их национальное государственное самосознание»19 со всеми вытекающими из этого последствиями. Убедительным свидетельством того являются опубликованные в 1997 г. в «Независимой газете» слова имеющего широкую известность советолога и русофоба, бывшего советником президента США по национальной безопасности, З.Бжезинского: «После разрушения коммунизма единственным врагом Америки осталось русское православие»20.

Все сказанное выше указывает на чрезвычайно высокий уровень общественной опасности тех угроз, которым подвергается сегодня духовная сфера жизни российского общества, которому пока еще удается благодаря объединяющей роли русского народа сохранять уникальное единство и многообразие, духовную общность и союз различных народов, обладающих уникальными особенностями материальной и духовной культуры21. С точки же зрения действующего уголовного закона, устанавливающего преступность и наказуемость соответствующих деяний, к числу таких наиболее серьезных угроз относятся:

1) противоправные ввоз, вывоз, невозвращение из-за границы культурных ценностей, а также их хищение или иной незаконный переход права собственности, их уничтожение или повреждение;

2) деятельность оккультных, деструктивных, тоталитарных, экстремистских и им подобных организаций, паразитирующих в области духовно-религиозной жизни граждан;

3) посягательства на общественную нравственность, связанные с проституцией, порнографией и иными проявлениями контркультуры и др.

Наряду с указанными негативными факторами следует учитывать и особенности современного этапа исторического развития российского общества и всего человечества, также таящие в себе определенные угрозы духовности населения. Происходящая трансформация индустриального общества в постиндустриальное, процессы глобализации резко меняют положение человека как субъекта культуры в системе социокультурных связей. Одновременно с этими процессами, как отмечают культурологи, могут происходить «разрушение классической морали, крах привычной картины мироздания, полное размывание общеобязательных некогда устоев философии, искусства, теории науки»22. В свою очередь, девальвация традиционных духовных основ в виде религиозных и нравственных идеалов, позитивного правосознания создает обстановку обостренной социальной напряженности на всех уровнях социокультурных отношений в обществе, способствующую зарождению и развитию деструктивных начал во всех остальных сферах общественной жизни23. Тогда как полноценная, духовно богатая личность, по нашему глубокому убеждению, есть, напротив, условие, детерминирующее серьезное снижение уровня преступности в государстве, ибо такая личность не будет допускать возможности совершения ею преступлений не из страха уголовной ответственности, а именно опираясь на свое внутреннее духовное богатство, полнота или степень наполнения которого всецело предопределяется уровнем духовности, уровнем развития духовной культуры той социальной группы и того общества в целом, к которым данная личность принадлежит.

Последний наш вывод подтверждается и результатами соответствующих научных социологических исследований новейшего времени. Так М.В.Архипенко, анализируя отечественные и зарубежные концепции влияния социокультурных установок на девиантное поведение, пришел к выводу, что «культурные ценности, хотя и косвенно, влияют на динамику общественных девиаций», что «источником девиантного поведения личности являются индивидуальные культурные ценности личности, а источником социальных отклонений - ценности девиантных социальных групп (например, криминальных субкультур)», ибо «человек, прежде всего, культурен, а потом уже социален»24. В свою очередь, Русская Православная Церковь утверждает, что «главным источником преступления является помраченное состояние человеческой души» (хотя и признает, что подчас преступности способствуют экономические, социальные и иные обстоятельства), что «при отсутствии в народе положительного нравственного идеала никакие меры принуждения, устрашения или наказания не смогут остановить злой воли», а потому «профилактика преступности возможна прежде всего через воспитание и просвещение, направленные на утверждение в обществе истинных духовных и нравственных ценностей»25. О социальной и религиозной обусловленности уголовного закона, а также о готовности «к сотрудничеству с властями в деле духовного оздоровления обстановки в нашем обществе» говорится и в Основных положениях социальной программы российских мусульман26.

Таким образом, показанные выше угрозы безопасности российского общества в сфере его духовной культуры позволяют сформировать представление о сущности самого понятия «духовная безопасность», хотя и не раскрывают его окончательно. Вместе с тем, в социально-политической, юридической и иной литературе термин «духовная безопасность» зачастую используется в контексте религиозной безопасности личности и общества27. Мы же, в свою очередь, находим справедливым утверждение о том, что «понятие Духовность шире понятия Религиозность, и нельзя подменять общечеловеческие духовные ценности ценностями, заключенными в какие-либо узкие, религиозные рамки»28, нисколько не умаляя при этом огромного значения последних как важнейшей составляющей духовности.

В свете сказанного представляется заслуживающим внимания, например, следующее определение: «Духовно-нравственная безопасность - состояние защищенности общественного сознания и морального здоровья нации, ее традиционных, духовных ценностей и уклада жизни от внешних неблагоприятных влияний»29. Если же пользоваться сложившейся официальной терминологией законодателя, то можно сформулировать следующую предлагаемую нами дефиницию: «Духовная безопасность - состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства в сфере духовной культуры от внутренних и внешних угроз».

Как уже было указано выше, с философской точки зрения, к основным явлениям духовной жизни общества относятся искусство, литература, наука, мораль, религия и др. При этом с позиций социологии А.Ш.Викторовым в основе духовной безопасности выделяются такие ее составляющие, как «общенациональная цель и социальный идеал; основные ценности и смысл жизни; российская мечта и надежда; вера (доверие) и историческая память; патриотизм и культура патриотизма», другими словами - «все то, что составляет основу национальной культуры, выраженной на качественном уровне общественного самосознания, и отражает исторически сложившиеся формы жизнеустройства, мироотношения и жизнедеятельности»30. С.И.Гончарук, говоря о необходимости укрепления духовной безопасности страны как о единственном пути обеспечения национальной безопасности России, понимает ее как сочетание двух элементов, а именно: 1) национальное самосознание, дружба и сотрудничество народов; 2) «понимание ими нашей общей исторической судьбы»31.

По нашему мнению, с точки зрения социально-структурного среза рассматриваемого понятия, можно выделить, по крайней мере, три уровня системы национальной духовной безопасности:

1) индивидуальный уровень, который воплощается в форме духовного мира, благополучия каждого отдельно взятого российского гражданина, а также в состоянии защищенности и неприкосновенности его личной религиозной жизни, творческой деятельности, в свободе самовыражения своего внутреннего духовного мира и т.д.;

2) групповой уровень, проявляющийся в стабильности духовной жизни, культурных традиций и иных социокультурных связей внутри устойчивых социальных групп (например, этнических образований, религиозных объединений, творческих союзов, научных сообществ и др.);

3) общественный уровень, выражающийся в устойчивом и позитивном характере функционирования таких социальных институтов, как мораль и нравственность, религия и церковь, искусство, наука и образование и др.

Если же на систему духовной безопасности смотреть сквозь призму действующего уголовного закона и стоящих перед ним задач, а именно - как на один из самостоятельных и наиболее социально значимых объектов уголовно-правовой охраны, то в ее структуре представляется возможным выделить следующие основные элементы:

1) безопасность (сохранность) историко-культурного наследия общества как совокупности наиболее значимых материальных носителей его духовности, представляющая собой результат действия системы организационных, юридических и иных мер, направленных на недопущение уничтожения и повреждения культурных ценностей, их незаконного оборота в виде противоправного перехода права собственности, неконтролируемого и (или) противозаконного вывоза из страны и оставления за границей32;

2) научно-техническая безопасность как гарантированные и обеспеченные государством и правом условия стабильно поступательного развития науки и техники, внедрения результатов научно-технического прогресса в промышленность, их использования в целях постоянного повышения уровня жизни людей и т.д.;

3) безопасность и свобода творческой деятельности как устойчивое состояние свободы самореализации творческих способностей каждой личности, обеспечиваемое как запретом цензуры и произвольного вмешательства в процесс творчества, так и действенным режимом надлежащей правовой охраны его результатов нормами института права интеллектуальной собственности;

4) безопасность нравственных устоев (духовно-нравственная безопасность) общества как система защиты от разрушения национального менталитета российского народа в виде морально-нравственных основ нации, основанных на них традиций и обычаев, представлений о справедливости, добре и равенстве и т.д.33;

5) религиозная безопасность личности и общества как состояние политико-правовой защищенности и социальной стабильности религиозных отношений, в том числе - свободы совести и вероисповедания, невмешательства государства и кого бы то ни было в дела церкви, недопустимость распространения в Российской Федерации деструктивных культов, деятельности тоталитарных сект, проявлений религиозного экстремизма и т.п.34

Существует множество различных проблем уголовно-правовой охраны каждого из указанных элементов духовной безопасности как самостоятельных объектов преступных посягательств, каждая из которых заслуживает самостоятельного научного осмысления. Однако сейчас представляется важным отметить, что состояние духовной безопасности в целом и названных ее отдельных сегментов в частности в любом обществе предопределяется совокупностью ряда факторов, в том числе «состоянием и условиями его устойчивой жизнедеятельности, которые обеспечивают сохранение и защиту нравственного и социокультурного потенциала того или иного народа, опирающегося на свои традиционные устои и идеалы»35, т.е. собственно устойчивостью состояния общественной безопасности в ее широком понимании. Сказанное означает, что обеспечение духовной безопасности невозможно без надлежащей государственно-правовой охраны и других составляющих национальной безопасности - политической, экономической, военной, экологической36 безопасности, здоровья населения37 и др., поскольку все они тесно связаны и образуют ту нормальную, естественно необходимую среду жизнедеятельности общества, условия сохранения самой социальности. И, тем не менее, именно «однородность духовной жизни, совместность духовного творчества и общность духовной культуры составляют глубочайшую и подлинную основу всякого государственного единения»38.

Таким образом, значение духовной безопасности заключается в том, что она выступает «условием, которое позволяет любой человеческой цивилизации сохранять жизненно важные устои, нормы, сложившиеся в пределах определенного исторического развития»39. А раз так, то поскольку духовная безопасность есть объективная и необходимая предпосылка сохранения и дальнейшего поступательного развития культуры общества и его жизнедеятельности, то постольку функцию уголовно-правовой охраны духовной безопасности от преступных посягательств выполняет в настоящее время следующая система норм уголовного закона:

1) нормы, призванные обеспечить сохранность культурных ценностей как артефактов, материальных воплощений или выразителей духовности российского народа для настоящего и последующих поколений:

  • хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164 УК РФ);
  • контрабанда культурных ценностей (ч. 2 ст. 188 УК РФ);
  • невозвращение на территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического и археологического достояния народов Российской Федерации и зарубежных стран (ст. 190 УК РФ);
  • уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст. 243 УК РФ);

2) уголовно-правовые нормы, обеспечивающие охрану результатов творческой деятельности как объектов интеллектуальной собственности:

  • нарушение авторских и смежных прав (ст. 146 УК РФ);
  • нарушение изобретательских и патентных прав (ст. 147 УК РФ);
  • незаконное использование товарного знака (ст. 180 УК РФ);

3) нормы, устанавливающие преступность деяний, посягающих на общественную нравственность, в том числе нормы, определяющие условия уголовной противоправности некоторых проявлений так называемой контркультуры:

  • вовлечение в занятие проституцией (ст. 240 УК РФ);
  • организация занятия проституцией (ст. 241 УК РФ);
  • незаконное распространение порнографических материалов или предметов (ст. 242 УК РФ);
  • изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних (ст. 2421 УК РФ);
  • надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ);
  • жестокое обращение с животными (ст. 245 УК РФ);

4) нормы УК РФ о преступных посягательствах в сфере религиозных отношений:

  • нарушение прав и свобод человека и гражданина (дискриминация) в зависимости от его отношения к религии (ст. 136 УК РФ);
  • воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148 УК РФ);
  • организация объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК РФ);
  • преступления экстремистской направленности в части действий, сопряженных с разжиганием религиозной ненависти и вражды и им подобных деяний (ст. 282-2822 УК РФ);
  • другие преступления, совершаемые по мотивам религиозной ненависти или вражды.

Указанные общественно опасные деяния, на наш взгляд, характеризуется очевидной общностью их юридической природы, единством их видового объекта, в роли которого выступают общественные отношения в сфере культуры (духовной сфере), являющиеся существенным элементом общественной безопасности цивилизованного социума. На этом основании мы полагаем теоретически оправданным указать на необходимость нового подхода к систематизации перечисленных выше уголовно-правовых норм в структуре Особенной части УК РФ. Для этого предлагаем пересмотреть сложившиеся представления о непосредственных объектах указанных составов преступлений, во многом, по нашему мнению, надуманные, и объединить соответствующие уголовно-правовые нормы в самостоятельную главу уголовного закона, которую предлагается назвать «Преступления против духовной безопасности» и включить в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ.

Подобного рода суждения высказывались и другими исследователями рассматриваемых или смежных проблем. Так, например, С.И.Литвиненко предлагает создать в структуре Особенной части УК РФ самостоятельный раздел - «Преступления против духовных основ нации», который, по мнению данного автора, должен включить в себя статью «Контрабанда культурных ценностей» и другие нормы, «разбросанные» по разделам и главам нынешней редакции УК РФ40. Однако, как нам представляется, данное предложение С.И.Литвиненко является слишком радикальным, с одной стороны, и не в полной мере отвечающим принятым принципам кодификации уголовно-правовых норм в рамках Особенной части УК РФ, с другой стороны. Поскольку духовная безопасность как объект правовой охраны является, и это было показано выше, элементом (и весьма существенным) национальной или общественной безопасности, выделение преступлений против духовной безопасности в самостоятельный раздел УК РФ нарушило бы логическую системно-структурную связь данных правоохраняемых объектов и образующих их общественных отношений, социальных благ. Тогда как реализация высказанной нами идеи об объединении преступлений, совершаемых в сфере духовной культуры общества, в новую самостоятельную главу существующего раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ, напротив, послужила бы юридическим закреплением объективно существующих взаимосвязей между данными явлениями социальной действительности - общественной безопасностью и духовной (культурной) безопасностью, соотносящимися как общее с частным.

В свете сказанного о необходимости пересмотра основ систематизации обозначенной совокупности норм уголовного закона России определенный исследовательский интерес могут представлять уголовно-правовые системы других государств. Так, например, примечательно, что в отличие от УК РФ, где преступления против общественной нравственности объединены в одну главу с преступлениями против здоровья населения (гл. 25), в УК Азербайджанской Республики преступления против общественной нравственности выделены в самостоятельную главу (гл. 27), которая помещена в раздел Х «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». В УК Австрии преступные деяния против нравственности образуют самостоятельный Х раздел. В УК Республики Беларусь и УК Республики Таджикистан преступления против нравственности объединены в одну главу с преступлениями против общественного порядка (гл. 30 УК Республики Беларусь, гл. 25 УК Республики Таджикистан) одноименного раздела. В УК Испании существует самостоятельная глава о преступлениях, касающихся исторического наследия (гл. II раздела XVI).

Несомненно, интересен и отечественный опыт систематизации уголовного законодательства в данной части. Так первый кодифицированный источник российского уголовного права - «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» от 15 августа 1845 г. включал в себя раздел II «О преступлениях против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений», состоящий из 5 глав. Кроме того, в данном Уложении в самостоятельные главы раздела VIII «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния» (ст. 1007-1851) выделялись преступления против общественной нравственности и нарушения ограждающих оную постановлений (глава IV), нарушения постановлений о цензуре (глава V) и нарушения постановлений о воспитании юношества (глава VI). В последнем кодифицированном уголовно-правовом акте Российской Империи - Уголовном уложении 1903 г. - представляющие непосредственный интерес для нашего исследования нормы были систематизированы, например, в главе 2 «О нарушении ограждающих веру постановлений» и в главе 35 «О преступных деяниях против прав авторских и привилегий на изобретения».

В первом Уголовном кодексе советской России (УК РСФСР 1922 г.) в самостоятельную (третью) главу были объединены преступления, выражающиеся в нарушениях правил об отделении церкви от государства. В УК РСФСР 1926 г. данные преступления также выделялись в отдельную (четвертую) главу. Особенная часть проекта УК СССР 1939 г., разработанного Институтом юридических наук Народного Комиссариата юстиции СССР, подразделялась на разделы и главы. В частности, в разделе III «Преступления против основных прав граждан» законопроекта выделялись и такие самостоятельные главы, как «Преступления против права на образование» (гл. 3), «Преступления против свободы совести» (гл. 6), а раздел VI содержал нормы о преступлениях против авторских прав. В УК РСФСР 1960 г. какого-либо выделения преступлений в сфере религиозных отношений или посягательств против нравственности и иных элементов духовной жизни общества не наблюдалось, а некоторые из соответствующих им уголовно наказуемых деяний41 были помещены в главу 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения».

Помимо сказанного, представляется важным отметить также несовершенство и недостаточность существующих норм уголовного закона для достижения цели эффективной уголовно-правовой охраны основ духовного бытия российского общества. Так, например, одним из недостатков юридических конструкций составов преступлений, предусмотренных ст. 164, 188, 190 и 243 УК РФ, является непоследовательность законодателя в определении понятия и юридических признаков предметов данных преступных посягательств42. Действующие редакции диспозиций ст. 146 и 147 УК РФ свидетельствуют о том, что еще не в полной мере обеспечены средствами уголовно-правовой защиты личные и имущественные права авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений, а также других правообладателей в отношении различных объектов интеллектуальной собственности. Нуждается в оптимизации правового регулирования и та сфера общественных отношений, которая стала объектом уголовно-правовой охраны от преступных посягательств, выражающихся в незаконном распространении порнографической продукции, ибо в настоящее время действие ст. 242 УК РФ практически парализовано в связи с отсутствием каких-либо четких нормативных установлений, определяющих правомерные формы подобной деятельности, нарушение которых только и может при нынешней бланкетной редакции диспозиции этой уголовно-правовой нормы образовывать объективную сторону данного состава преступления. Не отличаются совершенством и нормы уголовного закона о посягательствах на конституционные основы светской организации российского общества и государства, а именно на свободу совести и вероисповедания, религиозную терпимость и др.43 Полагаем, что как обозначенные, так и иные злободневные проблемы в области уголовно-правовой охраны духовной культуры требуют серьезной научной проработки и скорейшего разрешения на уровне законодателя.

Таким образом, на основании изложенного о содержании понятия духовной безопасности, ее места и значения в системе общественной безопасности и иных объектов уголовно-правовой охраны можно сделать следующие выводы:

1) совершенствование правовых механизмов регулирования общественных отношений, возникающих в духовной сфере жизни общества, должно стать приоритетным направлением государственной политики (в том числе и уголовной политики) в области обеспечения духовной безопасности личности, российского общества и государства;

2) осуществление такой политики предполагает, в частности, и совершенствование существующей системы и юридических признаков составов соответствующих преступлений, а также разработку новых составов преступлений (с учетом специфики как уголовной ответственности, так и духовной сферы жизни) и включение соответствующих правовых норм в действующий УК РФ.

Литература

1. Ст. 205-274 УК РФ.

2. Ст. 205-227 УК РФ.

3. См. ч. 1 ст. 2 УК РФ.

4. В УК РСФСР 1960 г. преступления против общественной нравственности в самостоятельную группу не выделялись, но соответствующие общественно опасные деяния относились к преступлениям против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения (гл. 10).

5. Ведомости РФ. 1992. № 15. Ст. 769; 1993. № 2. Ст. 77; Российская газета. 1994. 14 янв. № 11; Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 30. Ст. 3033.

6. Виноградов А.В. Проблемы национальной безопасности // Право и безопасность. 2003. № 3-4. С. 67.

7. Мамонов В.В. Понятие и место национальной безопасности в системе конституционного строя России // Журнал российского права. 2003. № 6.

8. Утверждена Указом Президента РФ от 17.12.97 № 1300 (в ред. от 10.01.00) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 52. Ст. 5909; 2000. № 2. Ст. 170.

9. Российская газета. 2000. 28 сент. № 187.

10. См., например: Чугунов В.М. Духовный потенциал военной безопасности государства: Социально-философский анализ. Дис. … докт. филос. наук. Монино, 1998; Чижик П.И. Духовная безопасность российского общества как фактор военной безопасности государства: Дис. … докт. филос. наук. М., 2000; Янаков А.Т. Духовный потенциал российской цивилизации как фактор военной безопасности государства: Социально-философский анализ: Дис. … канд. филос. наук. Монино, 2004 и др.

11. См.: Указ Президента РФ от 21.04.00 № 706 «Об утверждении Военной доктрины Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 17. Ст. 1852.

12. При этом политологи рассматривают духовно-нравственный кризис в обществе как одну из главных предпосылок возникновения экстремизма, наряду с социально-экономической и этнополитической нестабильностью (см: Киреев Х., Киреев А. Этнополитический экстремизм в Российской Федерации: основы профилактики и противодействия. М.: Культурно-просветительский Фонд «Ренессанс-XXI», 2004. С. 74).

13. См., например: Грузков В.Н. Духовное в профессиональной подготовке военных кадров (социально-философский анализ): Автореф. дис. … докт. филос. наук. Ставрополь, 1997; Денисенко П.А. Современная религиозная ситуация в Российской Федерации и Вооруженных Силах: основные противоречия и тенденции развития: Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 1997; Абрамович С.С. Взаимосвязь нравственного и эстетического сознания в духовной жизни российских воинов: Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 2000; Кортунов В.Н. Правовое и нравственное сознание в духовной жизни воинов Российских Вооруженных Сил: современное состояние и перспективы (социально-философский анализ): Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 2002; Макушкин А.В. Безопасность духовного мира офицерского состава Российской Федерации в современных условиях: состояние и тенденции функционирования: Дис. … канд. филос. наук. М., 2004 и др.

14. Независимая газета. 1997. 27 июня.

15. Цит. по: Никифоров А.К. Указ. соч. С. 7.

16. См.: Кейзеров Н.М., Шамба Т.М. Интеллектуальная собственность и культурные ценности: (проблемы социально-правовой защиты). М.: Международная академия информатизации, 1994. С. 49.

17. Цит. по: Никифоров А.К. Молчанием предается Бог. Воронеж: Издательский отдел Воронежско-Липецкой епархии, 2002. С. 108-110.

18. Зюганов Г.А. Глобализация: тупик или выход? М.: ИТРК, 2001. С. 5.

19. Гончарук С.И. Этническое и патриотическое сознание: К вопросу о духовной безопасности России. М.: МАКС Пресс, 2002. С. 47.

20. См.: Независимая газета. 1997. 14 февраля. Примерно такое же заявление в 1991 г. сделала небезызвестная правозащитница Е.Боннэр (см.: Никифоров А.К. Указ. соч. С. 30).

21. См.: Указ Президента РФ от 15.06.96 № 909 «Об утверждении Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 3010.

22. Культурология: Учеб. пособие для студентов высших учебных заведений / Под ред. Г.В.Драча. Ростов н/Д: Феникс, 1999. С. 322.

23. Тем отраднее, что на фоне охватившего Россию кризиса во всех сферах общественной жизни тем не менее происходит усиление и развитие интереса к возрождению национальных ценностей отечественной культуры, что подтверждается результатами социологических исследований (см.: Менталитет россиян. М., 1997. С. 73).

24. Архипенко М.В. Культурные ценности как фактор девиантного поведения (анализ зарубежных и отечественных концепций): Автореф. дис. … канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2002. С. 5, 8, 12.

25. См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Церковь и время: Научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4 (13). С. 60-61.

26. http://www.muslim.ru/razde.cgi?id=219&rid0=156&rid1=219&rid2=

27. См., например: Шевкопляс Е.М. Проблема духовной религиозной безопасности // Общество и религия: Материалы Омского межрегионального семинара. Омск: Омск. педагогич. ун-т, 1997; Шевкопляс Е.М. Проблема уголовно-правовой защиты духовной безопасности // Научный вестник Омского юридического института МВД России. 1997. № 2; Диакон Андрей Хвыля-Олинтер. Проблемы духовной безопасности общества и личности в миссионерской деятельности Русской Православной Церкви // Белгородская Православная Духовная семинария - Миссионерское обозрение. 2002. № 12 и др.

28. Борисов А.М. Государство и религия: аспект вопроса государственной безопасности // Право и безопасность. 2003. № 3-4. С. 60.

29. Виноградов А.В. Указ. соч. С. 68.

30. Викторов А.Ш. Духовная безопасность российской цивилизации: Теоретико-методологические аспекты: Учебное пособие. М.: МАКС Пресс, 2005. С. 48.

31. Гончарук С.И. Указ. соч. С. 47.

32. По оценкам экспертов, Россия уже утратила до 80% произведений искусства допетровской Руси и 90% всех икон, представляющих историческую и художественную ценность (см.: Медведев Е.В. Уголовно-правовая охрана культурных ценностей: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2003. С. 3; Сабитов Т.Р. Охрана культурных ценностей: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Новосибирск: НИЭМ, 2004. С. 10).

33. «Нравственность - это безопасность», - не без оснований утверждают сегодня некоторые авторы, характеризуя значимость нравственных ценностей общества (см.: Тягунов А.А., Кондратьев В.П. Нравственность - это безопасность // Право и безопасность. 2004. № 3 (12)).

34. В Резолюции XI Международной конференции Межпарламентской Ассамблеи Православия (МАП), принятой 26.06.04 в г. Киеве, говорится, что «основой сплоченности и единения в деле обеспечения безопасности должна стать идейная и духовная мощь Православия, питающего на протяжении тысячелетий силы государств восточнохристианской духовной традиции» (см.: Материалы XI Межпарламентской Ассамблеи Православия (Киев, 24-27 июня 2004 г.) // Документы и материалы Международных конференций в Киеве (2004 г.) и Аммане (2005 г.). М.: ЗАО «Издательский дом «К единству» Международного фонда единства православных народов, 2005. С. 173).

35. Викторов А.Ш. Указ. соч. С. 11.

36. Нельзя не признать, что экологические проблемы носят исключительно антропогенный характер, а потому духовный кризис общества неизбежно влечет за собой и кризис экологический, что мы и наблюдаем сегодня. «Духовно деградирующая личность приводит к деградации и природу», поскольку «у человека, деятельность которого духовно не ориентирована, техническая мощь, как правило, порождает утопические надежды на безграничные возможности человеческого разума и на силу прогресса» и основанное на них исключительно потребительское отношение к окружающей природной среде (см.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Церковь и время: Научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4. С. 102-103).

37. Общеизвестно, что в современных условиях наибольшую угрозу для здоровья российского общества представляют распространяющаяся темпами геометрической прогрессии наркотизация населения, а также опасность эпидемии ВИЧ/СПИДа. Основным средством противодействия их распространению, по мнению одного из древнейших и авторитетнейших институтов российского общества - Русской Православной Церкви, является укрепление духовных и нравственных норм в обществе, реализуемое посредством духовного воспитания (см.: Концепция участия Русской Православной Церкви в борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа и работе с людьми, живущими с ВИЧ/СПИДом // htpp://www.patriarhia.ru). Равно как и основной причиной «бегства многих наших современников в царство алкогольных и наркотических иллюзий» Русская Православная Церковь называет духовную опустошенность, потерю смысла жизни, размытость нравственных ориентиров (см.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Церковь и время: Научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4. С. 85).

Аналогичную позицию занимает и Совет Муфтиев России, который считает, что именно воспитание человека в духе приверженности подлинным ценностям: религиозным и национальным традициям, культуре человеческого духа, идеалу счастья должно стать первичным звеном в борьбе с наркоманией и алкоголизмом (см.: Основные положения социальной программы российских мусульман // http://www.muslim.ru).

В средствах массовой информации опубликованы данные группы независимых экспертов, исследовавших проблему сверхсмертности в России. Анализируя различные факторы, в частности и плохую экологию, и проблемы наркомании, алкоголизма и т.д., они пришли к выводу, что самый страшный фактор, который в последние послереформенные 10 лет разрушает и личность, и семью, и общество и ведет к суицидам и преступлениям, - это отсутствие перспективы, отсутствие смысла жизни, отсутствие всех духовных ценностей, которые бы объединяли людей (см.: Афанасьева О.В. Изгнать духов апатии и страха // Национальные интересы. 2004. № 3. С. 11).

38. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 4. М.: Русская книга, 1994. С. 258.

39. Викторов А.Ш. Указ. соч. С. 5.

40. См.: Литвиненко С.И. Контрабанда культурных ценностей как объект юридического исследования // Ученые записки Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии. 2002. № 1. С. 45.

41. См., например, ст. 227, 228, 228.1, 229, 230 УК РСФСР 1960 г.

42. См.: Беспалько В.Г. Понятие и признаки культурных ценностей как предметов преступлений // Журнал российского права. 2005. № 3. С. 72-73.

43. Подробнее см.: Алпеева М.А. Проблемы уголовно-правовой охраны свободы совести и вероисповедания в Российской Федерации // Таможенное дело: проблемы и перспективы: Сборник материалов научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и слушателей. М.: РИО Российской таможенной академии, 2005. С. 258-260; Беспалько В.Г. Проблемы уголовно-правовой охраны свободы совести и иных основ светской организации российского общества и государства // Юстиция. 2006. № 1. С. 66-74; Шевкопляс Е.М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: Автореф. дис… канд. юрид. наук: 12.00.08. Омск, 1999 и др.

Беспалько Виктор Геннадиевич. Кандидат юридических наук, доцент, подполковник таможенной службы, доцент кафедры уголовного права Российской таможенной академии, ученый секретарь диссертационного совета.

Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны | Журнал "Право и безопасность" | http://www.dpr.ru

Журнал "Право и безопасность"

Номер - 3-4 (20-21), Декабрь 2006

Духовная безопасность как объект уголовно-правовой охраны

Беспалько В.Г., подполковник таможенной службы, кандидат юридических наук

От редакции

Традиционно понятие "духовность" в России являлось элементом православной культуры. Впоследствии это понятие было расширено в сферу межконфессионального общения для обозначения связанности человека с единым Богом. Именно в этом смысле понятие "духовность" используется в материалах Русской Православной Церкви, книгах И.Ильина, материалах межрелигиозных форумов.

Вместе с тем, в ХХ веке слово "духовность" было заимствовано атеистической системой взглядов с переносом его в область психологии, морали, культуры, интеллектуальной сферы. По существу, за этим словом закрепилось иное значение.

Сегодня два этих значения используются одновременно, но при этом они принципиально различны. Представляется, что приоритет все-таки лежит за религиозным пониманием духовности, для светского же понятия ближе слова "нравственность", "воспитание", "культура", "образование".

Автор публикуемой ниже статьи использует слова "духовность", "духовный" в "нерелигиозном" ключе. Не разделяя позицию автора о возможности смешения "религиозного" и "нерелигиозного" значений духовности, считаем при этом, что данная статья может послужить дополнительным импульсом для общественной дискуссии по этой крайне важной теме.

***

С точки зрения существующей системы уголовного права России, общественная безопасность в ее широком смысле является родовым объектом преступлений, объединенных законодателем в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ1, а в более узком смысле - видовым объектом преступлений, систематизированных в рамках главы 24 «Преступления против общественной безопасности» УК РФ2. При этом охрана общественного порядка и общественной безопасности поставлена законодателем в перечне задач уголовного закона России на третье место после охраны прав и свобод человека и гражданина и собственности3.

В настоящее время раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ включает в себя следующие виды уголовно наказуемых общественно опасных деяний:

1) преступления против общественной безопасности (в узком смысле) - ст. 205-227 гл. 24 УК РФ;

2) преступления против здоровья населения и общественной нравственности - ст. 228-245 гл. 25 УК РФ;

3) экологические преступления - ст. 246-262 гл. 26 УК РФ;

4) преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта - ст. 263-271 гл. 26 УК РФ;

5) преступления в сфере компьютерной информации - ст. 272-274 гл. 27 УК РФ.

Показанная структура раздела IX УК РФ дает наглядное представление о содержании родового понятия «общественная безопасность» с точки зрения законодателя, уяснение которого представляется необходимо важным для достижения цели определения места духовной безопасности личности и общества в системе объектов уголовно-правовой охраны. Так, в частности, представляется важным подчеркнуть то обстоятельство, что уголовный закон формально-юридически уже зафиксировал убежденность законодателя в том, что общественная нравственность, которую мы рассматриваем как один из элементов духовной культуры общества, выступает в качестве одного из самостоятельных элементов системы общественной безопасности4.

Очевидно, что общественная безопасность представляет собой один из стержневых элементов национальной безопасности, понятием которой согласно Закону РФ от 05.03.92 № 2446-I «О безопасности»5 охватывается состояние защищенности не только жизненно важных интересов всего общества, но и соответствующих интересов личности и государства как от внутренних, так и от внешних угроз. С философской точки зрения, национальная безопасность представляет собой важный социальный институт, в основе которого, по мнению ученых, «должно находиться устойчивое социальное развитие, обеспечивающее человеку достойную жизнь», и который призван «защищать среду существования, интересы личности и общества, нравственные и духовные ценности»6. В современных условиях «обеспечение национальной безопасности является настолько широкой и значительной по охвату сфер общественной жизни категорией, что ее защите служат практически все функции российского государства», среди которых выделяют, например, «экономическую, социальную, экологическую, развития культуры, науки, образования (внутренние), обороны, интеграции в мировую экономику, сотрудничества и укрепления связей со странами СНГ (внешние)»7.

Примечательно, что уже в ст. 1 Закона РФ «О безопасности» к основным объектам безопасности отнесены и духовные ценности общества.

Другим официально-юридическим свидетельством признания российским государством национальных интересов в духовной сфере элементом общественной безопасности является Концепция национальной безопасности Российской Федерации8. В соответствии с этим нормативным правовым актом «обеспечение национальной безопасности Российской Федерации включает в себя также защиту культурного, духовно-нравственного наследия, исторических традиций и норм общественной жизни, сохранение культурного достояния всех народов России, формирование государственной политики в области духовного и нравственного воспитания населения, введение запрета на использование эфирного времени в электронных средствах массовой информации для проката программ, пропагандирующих насилие, эксплуатирующих низменные проявления, а также включает в себя противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров». В Концепции особо подчеркивается, что «национальные интересы в духовной сфере состоят в сохранении и укреплении нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны», что «углубление кризиса во внутриполитической, социальной и духовной сферах может привести к утрате демократических завоеваний». В целях обеспечения сохранности и развития нашего культурного и духовного наследия Концепция национальной безопасности предусматривает необходимость создания социально-экономических условий для осуществления творческой деятельности и функционирования учреждений культуры.

Другой документ - Доктрина информационной безопасности Российской Федерации от 09.09.009 официально признает обеспечение духовного обновления России, сохранение и укрепление нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, культурного и научного потенциала страны первой составляющей национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере. Для достижения данных задач Доктрина признает необходимым принятие следующих мер:

  • повышение эффективности использования информационной инфраструктуры в интересах общественного развития, консолидации российского общества, духовного возрождения многонационального народа Российской Федерации;
  • усовершенствование системы формирования, сохранения и рационального использования информационных ресурсов, составляющих основу научно-технического и духовного потенциала Российской Федерации;
  • укрепление механизмов правового регулирования отношений в области охраны интеллектуальной собственности;
  • укрепление гарантий свободы массовой информации и запрет цензуры;
  • недопущение пропаганды и агитации, которые способствуют разжиганию социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти и вражды, и др.

Помимо этого Доктрина называет основные угрозы информационной безопасности России, поставив на первое место среди них угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности, индивидуальному, групповому и общественному сознанию, духовному возрождению России. К последним, в частности, относятся:

  • принятие органами государственной власти нормативных правовых актов, ущемляющих конституционные права и свободы граждан в области духовной жизни и информационной деятельности;
  • противоправное применение специальных средств воздействия на индивидуальное, групповое и общественное сознание;
  • дезорганизация и разрушение системы накопления и сохранения культурных ценностей, включая архивы;
  • вытеснение российских информационных агентств, средств массовой информации с внутреннего информационного рынка и усиление зависимости духовной, экономической и политической сфер общественной жизни России от зарубежных информационных структур;
  • девальвация духовных ценностей, пропаганда образцов массовой культуры, основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе;
  • снижение духовного, нравственного и творческого потенциала населения России, что существенно осложнит подготовку трудовых ресурсов для внедрения и использования новейших технологий, в том числе информационных, и др.

При этом в тексте Доктрины прямо указывается, что обеспечение информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни имеет целью защиту конституционных прав и свобод человека и гражданина, связанных с развитием, формированием и поведением личности, свободой массового информирования, использованием культурного, духовно-нравственного наследия, историческими традициями и нормами общественной жизни, с сохранением культурного достояния всех народов России, реализацией конституционных ограничений прав и свобод человека и гражданина в интересах сохранения и укрепления нравственных ценностей общества, традиций патриотизма и гуманизма, здоровья граждан, культурного и научного потенциала Российской Федерации, обеспечения обороноспособности и безопасности государства. Основными объектами обеспечения информационной безопасности России в сфере духовной жизни Доктрина называет:

  • достоинство личности, свободу совести, включая право свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними, свободу мысли и слова (за исключением пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду), а также свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания;
  • русский язык как фактор духовного единения народов многонациональной России, язык межгосударственного общения народов государств - участников Содружества Независимых Государств, а также языки, нравственные ценности и культурное наследие народов и народностей Российской Федерации;
  • объекты интеллектуальной собственности и др.

Цитируемый документ исходит из того, что наибольшую опасность в сфере духовной жизни представляют следующие угрозы информационной безопасности Российской Федерации:

  • деформация системы массового информирования как за счет монополизации средств массовой информации, так и за счет неконтролируемого расширения сектора зарубежных средств массовой информации в отечественном информационном пространстве;
  • ухудшение состояния и постепенный упадок объектов российского культурного наследия, включая архивы, музейные фонды, библиотеки, памятники архитектуры, ввиду недостаточного финансирования соответствующих программ и мероприятий;
  • возможность нарушения общественной стабильности, нанесение вреда здоровью и жизни граждан вследствие деятельности религиозных объединений, проповедующих религиозный фундаментализм, а также тоталитарных религиозных сект;
  • неспособность современного гражданского общества России обеспечить формирование у подрастающего поколения и поддержание в обществе общественно необходимых нравственных ценностей, патриотизма и гражданской ответственности за судьбу страны и др.

В соответствии с Доктриной основными направлениями обеспечения информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни являются:

  • развитие в России основ гражданского общества;
  • создание социально-экономических условий для осуществления творческой деятельности и функционирования учреждений культуры;
  • выработка цивилизованных форм и способов общественного контроля за формированием в обществе духовных ценностей, отвечающих национальным интересам страны, воспитанием патриотизма и гражданской ответственности за ее судьбу;
  • государственная поддержка мероприятий по сохранению и возрождению культурного наследия народов и народностей Российской Федерации;
  • формирование правовых и организационных механизмов обеспечения конституционных прав и свобод граждан, повышения их правовой культуры в интересах противодействия сознательному или непреднамеренному нарушению этих конституционных прав и свобод в сфере духовной жизни;
  • разработка специальных правовых и организационных механизмов недопущения противоправных информационно-психологических воздействий на массовое сознание общества, неконтролируемой коммерциализации культуры и науки, а также обеспечивающих сохранение культурных и исторических ценностей народов и народностей Российской Федерации, рациональное использование накопленных обществом информационных ресурсов, составляющих национальное достояние;
  • введение запрета на использование эфирного времени в электронных средствах массовой информации для проката программ, пропагандирующих насилие и жестокость, антиобщественное поведение;
  • противодействие негативному влиянию иностранных религиозных организаций и миссионеров и др.

При этом к организационно-техническими методам обеспечения информационной безопасности Российской Федерации Доктрина относит и правоприменительную деятельность в сфере уголовного судопроизводства - выявление, изобличение и привлечение к ответственности лиц, совершивших преступления в этой сфере. Нам же представляется, что не только применение существующих норм уголовного закона, но и его дальнейшее развитие в направлении надлежащего уголовно-правового обеспечения культурной деятельности и национальной безопасности в духовной сфере могут и должны стать юридическими средствами решения тех задач, которые поставлены в Концепции национальной безопасности и Доктрине информационной безопасности. В данном контексте преступные деяния, совершаемые в рассматриваемой области общественной жизни, вполне заслуживают придания им юридического статуса посягательств на культурную или духовную безопасность общества.

Нельзя не отметить и то обстоятельство, что духовная безопасность все больше привлекает внимание как государства, так и ученых, и рассматривается как существенное условие обеспечения военной безопасности России10. В частности, в Военной доктрине Российской Федерации11 в числе основных факторов современной военно-политической обстановки упоминается экстремизм, в том числе религиозный, и связанная с ним активизация сепаратизма, а деятельность религиозных и иных экстремистских движений, организаций и структур рассматривается как одно из дестабилизирующих воздействий на военно-политическую обстановку и основная внутренняя угроза военной безопасности12. В качестве приоритетных направлений создания условий для эффективной военной организации государства и, соответственно, обеспечения военной безопасности Российской Федерации Военная доктрина указывает и такие мероприятия, смежные со сферой духовной безопасности, как повышение эффективности военного образования, воспитания военнослужащих, военной науки, укрепление престижа военной службы и др. Помимо этого ученые отмечают также значимость здорового морально-психологического климата, духовного мира и нравственности в Вооруженных Силах РФ для обеспечения духовной безопасности военнослужащих в частности и военной безопасности государства в целом13. Прямую угрозу военной безопасности страны представляет и деятельность в Российской Федерации зарубежных религиозных сект, более половины наиболее активных из которых, согласно информации военной контрразведки, так или иначе связаны с иностранными спецслужбами и по их заданию ведут сбор, обработку и анализ информации об умонастроениях российских граждан14.

Таким образом, приведенные выше положения Закона РФ «О безопасности», Концепции национальной безопасности Российской Федерации и Доктрины информационной безопасности Российской Федерации являются убедительным свидетельством признания на государственном уровне особой значимости вопросов обеспечения духовной безопасности российского общества. Не случайно во все времена явные и тайные враги российской цивилизации и многонационального народа нашей страны особое внимание уделяли борьбе с его духовностью.

Так, в 1941 г., разрабатывая планы разрушения СССР, Й.П.Геббельс, один из важнейших идеологов фашистской пропаганды и главных военных преступников фашистской Германии, писал: «Мы можем раздавить Красную Армию, мы можем оттяпать у них огромные территории, мы можем остановить их заводы, но пока мы в каждой деревне не посадим своего священника, пока мы их не разделим по вере, этот народ в любом случае сумеет встать из пепелища»15.

За годы Великой Отечественной войны фашистскими войсками на территории СССР было разрушено 3000 исторических городов; разграблено 427 музеев; уничтожено и повреждено 1670 православных храмов, 532 синагоги, 237 костелов; уничтожено и вывезено 180 млн книг, 13 000 музыкальных инструментов, в том числе уникальных; из 73 наиболее ценных музеев уничтожено и вывезено свыше 564 700 экспонатов. Даже по самым скромным подсчетам, только похищенное у нас фашистскими полчищами исчисляется 230 млрд долл. США16.

В 1945 г. директивными и программными на многие годы стали установки одиозного идеолога холодной войны А.Даллеса в отношении нашего народа и государства: «Мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь и ресурсы на оболванивание и одурачивание людей.

Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые… Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного угасания его самосознания.

Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием… тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театр, кино - все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности.

В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Честность и порядочность будут осмеяны и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно культивировать.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим их в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества…

Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением… Мы будем драться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них космополитов»17.

Как видим, многое из задуманного успешно реализовано врагами нашего Отечества, в том числе и благодаря нашей беспечности в деле защиты собственной духовной безопасности. Указанная стратегия разложения и расчленения России продолжает методично реализовываться и в современных условиях, «идет разрушение экологии «духа»»18, холодная война из явной переродилась в скрытую информационную, но преследующую те же цели - «выхолостить у россиян их национальное государственное самосознание»19 со всеми вытекающими из этого последствиями. Убедительным свидетельством того являются опубликованные в 1997 г. в «Независимой газете» слова имеющего широкую известность советолога и русофоба, бывшего советником президента США по национальной безопасности, З.Бжезинского: «После разрушения коммунизма единственным врагом Америки осталось русское православие»20.

Все сказанное выше указывает на чрезвычайно высокий уровень общественной опасности тех угроз, которым подвергается сегодня духовная сфера жизни российского общества, которому пока еще удается благодаря объединяющей роли русского народа сохранять уникальное единство и многообразие, духовную общность и союз различных народов, обладающих уникальными особенностями материальной и духовной культуры21. С точки же зрения действующего уголовного закона, устанавливающего преступность и наказуемость соответствующих деяний, к числу таких наиболее серьезных угроз относятся:

1) противоправные ввоз, вывоз, невозвращение из-за границы культурных ценностей, а также их хищение или иной незаконный переход права собственности, их уничтожение или повреждение;

2) деятельность оккультных, деструктивных, тоталитарных, экстремистских и им подобных организаций, паразитирующих в области духовно-религиозной жизни граждан;

3) посягательства на общественную нравственность, связанные с проституцией, порнографией и иными проявлениями контркультуры и др.

Наряду с указанными негативными факторами следует учитывать и особенности современного этапа исторического развития российского общества и всего человечества, также таящие в себе определенные угрозы духовности населения. Происходящая трансформация индустриального общества в постиндустриальное, процессы глобализации резко меняют положение человека как субъекта культуры в системе социокультурных связей. Одновременно с этими процессами, как отмечают культурологи, могут происходить «разрушение классической морали, крах привычной картины мироздания, полное размывание общеобязательных некогда устоев философии, искусства, теории науки»22. В свою очередь, девальвация традиционных духовных основ в виде религиозных и нравственных идеалов, позитивного правосознания создает обстановку обостренной социальной напряженности на всех уровнях социокультурных отношений в обществе, способствующую зарождению и развитию деструктивных начал во всех остальных сферах общественной жизни23. Тогда как полноценная, духовно богатая личность, по нашему глубокому убеждению, есть, напротив, условие, детерминирующее серьезное снижение уровня преступности в государстве, ибо такая личность не будет допускать возможности совершения ею преступлений не из страха уголовной ответственности, а именно опираясь на свое внутреннее духовное богатство, полнота или степень наполнения которого всецело предопределяется уровнем духовности, уровнем развития духовной культуры той социальной группы и того общества в целом, к которым данная личность принадлежит.

Последний наш вывод подтверждается и результатами соответствующих научных социологических исследований новейшего времени. Так М.В.Архипенко, анализируя отечественные и зарубежные концепции влияния социокультурных установок на девиантное поведение, пришел к выводу, что «культурные ценности, хотя и косвенно, влияют на динамику общественных девиаций», что «источником девиантного поведения личности являются индивидуальные культурные ценности личности, а источником социальных отклонений - ценности девиантных социальных групп (например, криминальных субкультур)», ибо «человек, прежде всего, культурен, а потом уже социален»24. В свою очередь, Русская Православная Церковь утверждает, что «главным источником преступления является помраченное состояние человеческой души» (хотя и признает, что подчас преступности способствуют экономические, социальные и иные обстоятельства), что «при отсутствии в народе положительного нравственного идеала никакие меры принуждения, устрашения или наказания не смогут остановить злой воли», а потому «профилактика преступности возможна прежде всего через воспитание и просвещение, направленные на утверждение в обществе истинных духовных и нравственных ценностей»25. О социальной и религиозной обусловленности уголовного закона, а также о готовности «к сотрудничеству с властями в деле духовного оздоровления обстановки в нашем обществе» говорится и в Основных положениях социальной программы российских мусульман26.

Таким образом, показанные выше угрозы безопасности российского общества в сфере его духовной культуры позволяют сформировать представление о сущности самого понятия «духовная безопасность», хотя и не раскрывают его окончательно. Вместе с тем, в социально-политической, юридической и иной литературе термин «духовная безопасность» зачастую используется в контексте религиозной безопасности личности и общества27. Мы же, в свою очередь, находим справедливым утверждение о том, что «понятие Духовность шире понятия Религиозность, и нельзя подменять общечеловеческие духовные ценности ценностями, заключенными в какие-либо узкие, религиозные рамки»28, нисколько не умаляя при этом огромного значения последних как важнейшей составляющей духовности.

В свете сказанного представляется заслуживающим внимания, например, следующее определение: «Духовно-нравственная безопасность - состояние защищенности общественного сознания и морального здоровья нации, ее традиционных, духовных ценностей и уклада жизни от внешних неблагоприятных влияний»29. Если же пользоваться сложившейся официальной терминологией законодателя, то можно сформулировать следующую предлагаемую нами дефиницию: «Духовная безопасность - состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства в сфере духовной культуры от внутренних и внешних угроз».

Как уже было указано выше, с философской точки зрения, к основным явлениям духовной жизни общества относятся искусство, литература, наука, мораль, религия и др. При этом с позиций социологии А.Ш.Викторовым в основе духовной безопасности выделяются такие ее составляющие, как «общенациональная цель и социальный идеал; основные ценности и смысл жизни; российская мечта и надежда; вера (доверие) и историческая память; патриотизм и культура патриотизма», другими словами - «все то, что составляет основу национальной культуры, выраженной на качественном уровне общественного самосознания, и отражает исторически сложившиеся формы жизнеустройства, мироотношения и жизнедеятельности»30. С.И.Гончарук, говоря о необходимости укрепления духовной безопасности страны как о единственном пути обеспечения национальной безопасности России, понимает ее как сочетание двух элементов, а именно: 1) национальное самосознание, дружба и сотрудничество народов; 2) «понимание ими нашей общей исторической судьбы»31.

По нашему мнению, с точки зрения социально-структурного среза рассматриваемого понятия, можно выделить, по крайней мере, три уровня системы национальной духовной безопасности:

1) индивидуальный уровень, который воплощается в форме духовного мира, благополучия каждого отдельно взятого российского гражданина, а также в состоянии защищенности и неприкосновенности его личной религиозной жизни, творческой деятельности, в свободе самовыражения своего внутреннего духовного мира и т.д.;

2) групповой уровень, проявляющийся в стабильности духовной жизни, культурных традиций и иных социокультурных связей внутри устойчивых социальных групп (например, этнических образований, религиозных объединений, творческих союзов, научных сообществ и др.);

3) общественный уровень, выражающийся в устойчивом и позитивном характере функционирования таких социальных институтов, как мораль и нравственность, религия и церковь, искусство, наука и образование и др.

Если же на систему духовной безопасности смотреть сквозь призму действующего уголовного закона и стоящих перед ним задач, а именно - как на один из самостоятельных и наиболее социально значимых объектов уголовно-правовой охраны, то в ее структуре представляется возможным выделить следующие основные элементы:

1) безопасность (сохранность) историко-культурного наследия общества как совокупности наиболее значимых материальных носителей его духовности, представляющая собой результат действия системы организационных, юридических и иных мер, направленных на недопущение уничтожения и повреждения культурных ценностей, их незаконного оборота в виде противоправного перехода права собственности, неконтролируемого и (или) противозаконного вывоза из страны и оставления за границей32;

2) научно-техническая безопасность как гарантированные и обеспеченные государством и правом условия стабильно поступательного развития науки и техники, внедрения результатов научно-технического прогресса в промышленность, их использования в целях постоянного повышения уровня жизни людей и т.д.;

3) безопасность и свобода творческой деятельности как устойчивое состояние свободы самореализации творческих способностей каждой личности, обеспечиваемое как запретом цензуры и произвольного вмешательства в процесс творчества, так и действенным режимом надлежащей правовой охраны его результатов нормами института права интеллектуальной собственности;

4) безопасность нравственных устоев (духовно-нравственная безопасность) общества как система защиты от разрушения национального менталитета российского народа в виде морально-нравственных основ нации, основанных на них традиций и обычаев, представлений о справедливости, добре и равенстве и т.д.33;

5) религиозная безопасность личности и общества как состояние политико-правовой защищенности и социальной стабильности религиозных отношений, в том числе - свободы совести и вероисповедания, невмешательства государства и кого бы то ни было в дела церкви, недопустимость распространения в Российской Федерации деструктивных культов, деятельности тоталитарных сект, проявлений религиозного экстремизма и т.п.34

Существует множество различных проблем уголовно-правовой охраны каждого из указанных элементов духовной безопасности как самостоятельных объектов преступных посягательств, каждая из которых заслуживает самостоятельного научного осмысления. Однако сейчас представляется важным отметить, что состояние духовной безопасности в целом и названных ее отдельных сегментов в частности в любом обществе предопределяется совокупностью ряда факторов, в том числе «состоянием и условиями его устойчивой жизнедеятельности, которые обеспечивают сохранение и защиту нравственного и социокультурного потенциала того или иного народа, опирающегося на свои традиционные устои и идеалы»35, т.е. собственно устойчивостью состояния общественной безопасности в ее широком понимании. Сказанное означает, что обеспечение духовной безопасности невозможно без надлежащей государственно-правовой охраны и других составляющих национальной безопасности - политической, экономической, военной, экологической36 безопасности, здоровья населения37 и др., поскольку все они тесно связаны и образуют ту нормальную, естественно необходимую среду жизнедеятельности общества, условия сохранения самой социальности. И, тем не менее, именно «однородность духовной жизни, совместность духовного творчества и общность духовной культуры составляют глубочайшую и подлинную основу всякого государственного единения»38.

Таким образом, значение духовной безопасности заключается в том, что она выступает «условием, которое позволяет любой человеческой цивилизации сохранять жизненно важные устои, нормы, сложившиеся в пределах определенного исторического развития»39. А раз так, то поскольку духовная безопасность есть объективная и необходимая предпосылка сохранения и дальнейшего поступательного развития культуры общества и его жизнедеятельности, то постольку функцию уголовно-правовой охраны духовной безопасности от преступных посягательств выполняет в настоящее время следующая система норм уголовного закона:

1) нормы, призванные обеспечить сохранность культурных ценностей как артефактов, материальных воплощений или выразителей духовности российского народа для настоящего и последующих поколений:

  • хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 164 УК РФ);
  • контрабанда культурных ценностей (ч. 2 ст. 188 УК РФ);
  • невозвращение на территорию Российской Федерации предметов художественного, исторического и археологического достояния народов Российской Федерации и зарубежных стран (ст. 190 УК РФ);
  • уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст. 243 УК РФ);

2) уголовно-правовые нормы, обеспечивающие охрану результатов творческой деятельности как объектов интеллектуальной собственности:

  • нарушение авторских и смежных прав (ст. 146 УК РФ);
  • нарушение изобретательских и патентных прав (ст. 147 УК РФ);
  • незаконное использование товарного знака (ст. 180 УК РФ);

3) нормы, устанавливающие преступность деяний, посягающих на общественную нравственность, в том числе нормы, определяющие условия уголовной противоправности некоторых проявлений так называемой контркультуры:

  • вовлечение в занятие проституцией (ст. 240 УК РФ);
  • организация занятия проституцией (ст. 241 УК РФ);
  • незаконное распространение порнографических материалов или предметов (ст. 242 УК РФ);
  • изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних (ст. 2421 УК РФ);
  • надругательство над телами умерших и местами их захоронения (ст. 244 УК РФ);
  • жестокое обращение с животными (ст. 245 УК РФ);

4) нормы УК РФ о преступных посягательствах в сфере религиозных отношений:

  • нарушение прав и свобод человека и гражданина (дискриминация) в зависимости от его отношения к религии (ст. 136 УК РФ);
  • воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий (ст. 148 УК РФ);
  • организация объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК РФ);
  • преступления экстремистской направленности в части действий, сопряженных с разжиганием религиозной ненависти и вражды и им подобных деяний (ст. 282-2822 УК РФ);
  • другие преступления, совершаемые по мотивам религиозной ненависти или вражды.

Указанные общественно опасные деяния, на наш взгляд, характеризуется очевидной общностью их юридической природы, единством их видового объекта, в роли которого выступают общественные отношения в сфере культуры (духовной сфере), являющиеся существенным элементом общественной безопасности цивилизованного социума. На этом основании мы полагаем теоретически оправданным указать на необходимость нового подхода к систематизации перечисленных выше уголовно-правовых норм в структуре Особенной части УК РФ. Для этого предлагаем пересмотреть сложившиеся представления о непосредственных объектах указанных составов преступлений, во многом, по нашему мнению, надуманные, и объединить соответствующие уголовно-правовые нормы в самостоятельную главу уголовного закона, которую предлагается назвать «Преступления против духовной безопасности» и включить в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ.

Подобного рода суждения высказывались и другими исследователями рассматриваемых или смежных проблем. Так, например, С.И.Литвиненко предлагает создать в структуре Особенной части УК РФ самостоятельный раздел - «Преступления против духовных основ нации», который, по мнению данного автора, должен включить в себя статью «Контрабанда культурных ценностей» и другие нормы, «разбросанные» по разделам и главам нынешней редакции УК РФ40. Однако, как нам представляется, данное предложение С.И.Литвиненко является слишком радикальным, с одной стороны, и не в полной мере отвечающим принятым принципам кодификации уголовно-правовых норм в рамках Особенной части УК РФ, с другой стороны. Поскольку духовная безопасность как объект правовой охраны является, и это было показано выше, элементом (и весьма существенным) национальной или общественной безопасности, выделение преступлений против духовной безопасности в самостоятельный раздел УК РФ нарушило бы логическую системно-структурную связь данных правоохраняемых объектов и образующих их общественных отношений, социальных благ. Тогда как реализация высказанной нами идеи об объединении преступлений, совершаемых в сфере духовной культуры общества, в новую самостоятельную главу существующего раздела IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» УК РФ, напротив, послужила бы юридическим закреплением объективно существующих взаимосвязей между данными явлениями социальной действительности - общественной безопасностью и духовной (культурной) безопасностью, соотносящимися как общее с частным.

В свете сказанного о необходимости пересмотра основ систематизации обозначенной совокупности норм уголовного закона России определенный исследовательский интерес могут представлять уголовно-правовые системы других государств. Так, например, примечательно, что в отличие от УК РФ, где преступления против общественной нравственности объединены в одну главу с преступлениями против здоровья населения (гл. 25), в УК Азербайджанской Республики преступления против общественной нравственности выделены в самостоятельную главу (гл. 27), которая помещена в раздел Х «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка». В УК Австрии преступные деяния против нравственности образуют самостоятельный Х раздел. В УК Республики Беларусь и УК Республики Таджикистан преступления против нравственности объединены в одну главу с преступлениями против общественного порядка (гл. 30 УК Республики Беларусь, гл. 25 УК Республики Таджикистан) одноименного раздела. В УК Испании существует самостоятельная глава о преступлениях, касающихся исторического наследия (гл. II раздела XVI).

Несомненно, интересен и отечественный опыт систематизации уголовного законодательства в данной части. Так первый кодифицированный источник российского уголовного права - «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» от 15 августа 1845 г. включал в себя раздел II «О преступлениях против веры и о нарушении ограждающих оную постановлений», состоящий из 5 глав. Кроме того, в данном Уложении в самостоятельные главы раздела VIII «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния» (ст. 1007-1851) выделялись преступления против общественной нравственности и нарушения ограждающих оную постановлений (глава IV), нарушения постановлений о цензуре (глава V) и нарушения постановлений о воспитании юношества (глава VI). В последнем кодифицированном уголовно-правовом акте Российской Империи - Уголовном уложении 1903 г. - представляющие непосредственный интерес для нашего исследования нормы были систематизированы, например, в главе 2 «О нарушении ограждающих веру постановлений» и в главе 35 «О преступных деяниях против прав авторских и привилегий на изобретения».

В первом Уголовном кодексе советской России (УК РСФСР 1922 г.) в самостоятельную (третью) главу были объединены преступления, выражающиеся в нарушениях правил об отделении церкви от государства. В УК РСФСР 1926 г. данные преступления также выделялись в отдельную (четвертую) главу. Особенная часть проекта УК СССР 1939 г., разработанного Институтом юридических наук Народного Комиссариата юстиции СССР, подразделялась на разделы и главы. В частности, в разделе III «Преступления против основных прав граждан» законопроекта выделялись и такие самостоятельные главы, как «Преступления против права на образование» (гл. 3), «Преступления против свободы совести» (гл. 6), а раздел VI содержал нормы о преступлениях против авторских прав. В УК РСФСР 1960 г. какого-либо выделения преступлений в сфере религиозных отношений или посягательств против нравственности и иных элементов духовной жизни общества не наблюдалось, а некоторые из соответствующих им уголовно наказуемых деяний41 были помещены в главу 10 «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения».

Помимо сказанного, представляется важным отметить также несовершенство и недостаточность существующих норм уголовного закона для достижения цели эффективной уголовно-правовой охраны основ духовного бытия российского общества. Так, например, одним из недостатков юридических конструкций составов преступлений, предусмотренных ст. 164, 188, 190 и 243 УК РФ, является непоследовательность законодателя в определении понятия и юридических признаков предметов данных преступных посягательств42. Действующие редакции диспозиций ст. 146 и 147 УК РФ свидетельствуют о том, что еще не в полной мере обеспечены средствами уголовно-правовой защиты личные и имущественные права авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений, а также других правообладателей в отношении различных объектов интеллектуальной собственности. Нуждается в оптимизации правового регулирования и та сфера общественных отношений, которая стала объектом уголовно-правовой охраны от преступных посягательств, выражающихся в незаконном распространении порнографической продукции, ибо в настоящее время действие ст. 242 УК РФ практически парализовано в связи с отсутствием каких-либо четких нормативных установлений, определяющих правомерные формы подобной деятельности, нарушение которых только и может при нынешней бланкетной редакции диспозиции этой уголовно-правовой нормы образовывать объективную сторону данного состава преступления. Не отличаются совершенством и нормы уголовного закона о посягательствах на конституционные основы светской организации российского общества и государства, а именно на свободу совести и вероисповедания, религиозную терпимость и др.43 Полагаем, что как обозначенные, так и иные злободневные проблемы в области уголовно-правовой охраны духовной культуры требуют серьезной научной проработки и скорейшего разрешения на уровне законодателя.

Таким образом, на основании изложенного о содержании понятия духовной безопасности, ее места и значения в системе общественной безопасности и иных объектов уголовно-правовой охраны можно сделать следующие выводы:

1) совершенствование правовых механизмов регулирования общественных отношений, возникающих в духовной сфере жизни общества, должно стать приоритетным направлением государственной политики (в том числе и уголовной политики) в области обеспечения духовной безопасности личности, российского общества и государства;

2) осуществление такой политики предполагает, в частности, и совершенствование существующей системы и юридических признаков составов соответствующих преступлений, а также разработку новых составов преступлений (с учетом специфики как уголовной ответственности, так и духовной сферы жизни) и включение соответствующих правовых норм в действующий УК РФ.

Литература

1. Ст. 205-274 УК РФ.

2. Ст. 205-227 УК РФ.

3. См. ч. 1 ст. 2 УК РФ.

4. В УК РСФСР 1960 г. преступления против общественной нравственности в самостоятельную группу не выделялись, но соответствующие общественно опасные деяния относились к преступлениям против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения (гл. 10).

5. Ведомости РФ. 1992. № 15. Ст. 769; 1993. № 2. Ст. 77; Российская газета. 1994. 14 янв. № 11; Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 30. Ст. 3033.

6. Виноградов А.В. Проблемы национальной безопасности // Право и безопасность. 2003. № 3-4. С. 67.

7. Мамонов В.В. Понятие и место национальной безопасности в системе конституционного строя России // Журнал российского права. 2003. № 6.

8. Утверждена Указом Президента РФ от 17.12.97 № 1300 (в ред. от 10.01.00) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 52. Ст. 5909; 2000. № 2. Ст. 170.

9. Российская газета. 2000. 28 сент. № 187.

10. См., например: Чугунов В.М. Духовный потенциал военной безопасности государства: Социально-философский анализ. Дис. … докт. филос. наук. Монино, 1998; Чижик П.И. Духовная безопасность российского общества как фактор военной безопасности государства: Дис. … докт. филос. наук. М., 2000; Янаков А.Т. Духовный потенциал российской цивилизации как фактор военной безопасности государства: Социально-философский анализ: Дис. … канд. филос. наук. Монино, 2004 и др.

11. См.: Указ Президента РФ от 21.04.00 № 706 «Об утверждении Военной доктрины Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. № 17. Ст. 1852.

12. При этом политологи рассматривают духовно-нравственный кризис в обществе как одну из главных предпосылок возникновения экстремизма, наряду с социально-экономической и этнополитической нестабильностью (см: Киреев Х., Киреев А. Этнополитический экстремизм в Российской Федерации: основы профилактики и противодействия. М.: Культурно-просветительский Фонд «Ренессанс-XXI», 2004. С. 74).

13. См., например: Грузков В.Н. Духовное в профессиональной подготовке военных кадров (социально-философский анализ): Автореф. дис. … докт. филос. наук. Ставрополь, 1997; Денисенко П.А. Современная религиозная ситуация в Российской Федерации и Вооруженных Силах: основные противоречия и тенденции развития: Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 1997; Абрамович С.С. Взаимосвязь нравственного и эстетического сознания в духовной жизни российских воинов: Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 2000; Кортунов В.Н. Правовое и нравственное сознание в духовной жизни воинов Российских Вооруженных Сил: современное состояние и перспективы (социально-философский анализ): Автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 2002; Макушкин А.В. Безопасность духовного мира офицерского состава Российской Федерации в современных условиях: состояние и тенденции функционирования: Дис. … канд. филос. наук. М., 2004 и др.

14. Независимая газета. 1997. 27 июня.

15. Цит. по: Никифоров А.К. Указ. соч. С. 7.

16. См.: Кейзеров Н.М., Шамба Т.М. Интеллектуальная собственность и культурные ценности: (проблемы социально-правовой защиты). М.: Международная академия информатизации, 1994. С. 49.

17. Цит. по: Никифоров А.К. Молчанием предается Бог. Воронеж: Издательский отдел Воронежско-Липецкой епархии, 2002. С. 108-110.

18. Зюганов Г.А. Глобализация: тупик или выход? М.: ИТРК, 2001. С. 5.

19. Гончарук С.И. Этническое и патриотическое сознание: К вопросу о духовной безопасности России. М.: МАКС Пресс, 2002. С. 47.

20. См.: Независимая газета. 1997. 14 февраля. Примерно такое же заявление в 1991 г. сделала небезызвестная правозащитница Е.Боннэр (см.: Никифоров А.К. Указ. соч. С. 30).

21. См.: Указ Президента РФ от 15.06.96 № 909 «Об утверждении Концепции государственной национальной политики Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 3010.

22. Культурология: Учеб. пособие для студентов высших учебных заведений / Под ред. Г.В.Драча. Ростов н/Д: Феникс, 1999. С. 322.

23. Тем отраднее, что на фоне охватившего Россию кризиса во всех сферах общественной жизни тем не менее происходит усиление и развитие интереса к возрождению национальных ценностей отечественной культуры, что подтверждается результатами социологических исследований (см.: Менталитет россиян. М., 1997. С. 73).

24. Архипенко М.В. Культурные ценности как фактор девиантного поведения (анализ зарубежных и отечественных концепций): Автореф. дис. … канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2002. С. 5, 8, 12.

25. См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Церковь и время: Научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4 (13). С. 60-61.

26. http://www.muslim.ru/razde.cgi?id=219&rid0=156&rid1=219&rid2=

27. См., например: Шевкопляс Е.М. Проблема духовной религиозной безопасности // Общество и религия: Материалы Омского межрегионального семинара. Омск: Омск. педагогич. ун-т, 1997; Шевкопляс Е.М. Проблема уголовно-правовой защиты духовной безопасности // Научный вестник Омского юридического института МВД России. 1997. № 2; Диакон Андрей Хвыля-Олинтер. Проблемы духовной безопасности общества и личности в миссионерской деятельности Русской Православной Церкви // Белгородская Православная Духовная семинария - Миссионерское обозрение. 2002. № 12 и др.

28. Борисов А.М. Государство и религия: аспект вопроса государственной безопасности // Право и безопасность. 2003. № 3-4. С. 60.

29. Виноградов А.В. Указ. соч. С. 68.

30. Викторов А.Ш. Духовная безопасность российской цивилизации: Теоретико-методологические аспекты: Учебное пособие. М.: МАКС Пресс, 2005. С. 48.

31. Гончарук С.И. Указ. соч. С. 47.

32. По оценкам экспертов, Россия уже утратила до 80% произведений искусства допетровской Руси и 90% всех икон, представляющих историческую и художественную ценность (см.: Медведев Е.В. Уголовно-правовая охрана культурных ценностей: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2003. С. 3; Сабитов Т.Р. Охрана культурных ценностей: уголовно-правовой и криминологический аспекты. Новосибирск: НИЭМ, 2004. С. 10).

33. «Нравственность - это безопасность», - не без оснований утверждают сегодня некоторые авторы, характеризуя значимость нравственных ценностей общества (см.: Тягунов А.А., Кондратьев В.П. Нравственность - это безопасность // Право и безопасность. 2004. № 3 (12)).

34. В Резолюции XI Международной конференции Межпарламентской Ассамблеи Православия (МАП), принятой 26.06.04 в г. Киеве, говорится, что «основой сплоченности и единения в деле обеспечения безопасности должна стать идейная и духовная мощь Православия, питающего на протяжении тысячелетий силы государств восточнохристианской духовной традиции» (см.: Материалы XI Межпарламентской Ассамблеи Православия (Киев, 24-27 июня 2004 г.) // Документы и материалы Международных конференций в Киеве (2004 г.) и Аммане (2005 г.). М.: ЗАО «Издательский дом «К единству» Международного фонда единства православных народов, 2005. С. 173).

35. Викторов А.Ш. Указ. соч. С. 11.

36. Нельзя не признать, что экологические проблемы носят исключительно антропогенный характер, а потому духовный кризис общества неизбежно влечет за собой и кризис экологический, что мы и наблюдаем сегодня. «Духовно деградирующая личность приводит к деградации и природу», поскольку «у человека, деятельность которого духовно не ориентирована, техническая мощь, как правило, порождает утопические надежды на безграничные возможности человеческого разума и на силу прогресса» и основанное на них исключительно потребительское отношение к окружающей природной среде (см.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Церковь и время: Научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4. С. 102-103).

37. Общеизвестно, что в современных условиях наибольшую угрозу для здоровья российского общества представляют распространяющаяся темпами геометрической прогрессии наркотизация населения, а также опасность эпидемии ВИЧ/СПИДа. Основным средством противодействия их распространению, по мнению одного из древнейших и авторитетнейших институтов российского общества - Русской Православной Церкви, является укрепление духовных и нравственных норм в обществе, реализуемое посредством духовного воспитания (см.: Концепция участия Русской Православной Церкви в борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа и работе с людьми, живущими с ВИЧ/СПИДом // htpp://www.patriarhia.ru). Равно как и основной причиной «бегства многих наших современников в царство алкогольных и наркотических иллюзий» Русская Православная Церковь называет духовную опустошенность, потерю смысла жизни, размытость нравственных ориентиров (см.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви // Церковь и время: Научно-богословский и церковно-общественный журнал. 2000. № 4. С. 85).

Аналогичную позицию занимает и Совет Муфтиев России, который считает, что именно воспитание человека в духе приверженности подлинным ценностям: религиозным и национальным традициям, культуре человеческого духа, идеалу счастья должно стать первичным звеном в борьбе с наркоманией и алкоголизмом (см.: Основные положения социальной программы российских мусульман // http://www.muslim.ru).

В средствах массовой информации опубликованы данные группы независимых экспертов, исследовавших проблему сверхсмертности в России. Анализируя различные факторы, в частности и плохую экологию, и проблемы наркомании, алкоголизма и т.д., они пришли к выводу, что самый страшный фактор, который в последние послереформенные 10 лет разрушает и личность, и семью, и общество и ведет к суицидам и преступлениям, - это отсутствие перспективы, отсутствие смысла жизни, отсутствие всех духовных ценностей, которые бы объединяли людей (см.: Афанасьева О.В. Изгнать духов апатии и страха // Национальные интересы. 2004. № 3. С. 11).

38. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 4. М.: Русская книга, 1994. С. 258.

39. Викторов А.Ш. Указ. соч. С. 5.

40. См.: Литвиненко С.И. Контрабанда культурных ценностей как объект юридического исследования // Ученые записки Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии. 2002. № 1. С. 45.

41. См., например, ст. 227, 228, 228.1, 229, 230 УК РСФСР 1960 г.

42. См.: Беспалько В.Г. Понятие и признаки культурных ценностей как предметов преступлений // Журнал российского права. 2005. № 3. С. 72-73.

43. Подробнее см.: Алпеева М.А. Проблемы уголовно-правовой охраны свободы совести и вероисповедания в Российской Федерации // Таможенное дело: проблемы и перспективы: Сборник материалов научно-практической конференции молодых ученых, аспирантов и слушателей. М.: РИО Российской таможенной академии, 2005. С. 258-260; Беспалько В.Г. Проблемы уголовно-правовой охраны свободы совести и иных основ светской организации российского общества и государства // Юстиция. 2006. № 1. С. 66-74; Шевкопляс Е.М. Уголовно-правовая охрана свободы совести в России: Автореф. дис… канд. юрид. наук: 12.00.08. Омск, 1999 и др.

Беспалько Виктор Геннадиевич. Кандидат юридических наук, доцент, подполковник таможенной службы, доцент кафедры уголовного права Российской таможенной академии, ученый секретарь диссертационного совета.