|
Материалы встречи Председателя Правительства Российской Федерации В.В.Путина с руководителями экспертных групп по подготовке предложений по актуальным проблемам стратегии социальноэкономического развития России на период до 2020 года
Из выступления В.А.Мау, ректора Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
…Я хотел бы коснуться двух вопросов: проблемы модели стимулирования экономического роста и проблемы социального государства. Одной из наших задач, я бы сказал — ключевой, является обсуждение новой модели роста. Это задача амбициозная, но не уникальная.
Известно, что перед этим кризисом было два великих кризиса последних 100 лет — 1930-х и 1970-х гг. Из каждого мир выходил с новым пониманием о модели роста: с кейнсианским после 1930-х годов и с либеральным после 1970-х. Нам предстоит найти новую модель, и она не сводится к выбору между либерализмом и кейнсианством. Новый глобальный кризис требует новых решений, и нам предстоит их искать. Это огромный интеллектуальный вызов. Это не выбор из того, что мы уже знаем, и тасование той колоды, которая уже есть.
Сейчас во всех развитых странах (подчёркиваю, что именно в развитых, а не в развивающихся), не в странах БРИК, за исключением России, т.е. во всех развитых странах и России, идёт дискуссия о поиске той новой модели роста (в США даже термин появился: new normal), которая бы запустила механизм роста с учётом ошибок бурного, но сложного предкризисного развития, с учётом тех уроков, которые дал кризис.
Новая модель предполагает поиск решений в экономической и социальной политике, обеспечивающих конкурентоспособность страны, и экономический рост темпов для нас, которые обеспечили бы сокращение разрыва с наиболее экономически развитыми странами. То есть вот собственно критерий: критерий — не цифра, а рост, превышающий рост среднемировой и развитых стран.
Последние 10 лет мы эту задачу решали (на мой взгляд, под мощным интеллектуальным воздействием кризиса 1998 г.) в основном двумя способами. И примерно 10 лет это работало. Это политика низкого курса рубля (сдерживание укрепления курса рубля как стимул для отечественных товаропроизводителей) и рост бюджетных доходов, т.е. рост прежде всего государственного спроса в экономике, что позволяли устойчиво растущие цены на нефть.
Сейчас, на мой взгляд, ситуация изменилась. И мне кажется очень важным, чтобы я сейчас вам это сказал. Мы это обсуждаем, мы об этом пишем. Сейчас, в отличие от ситуации 5-10-летней давности, рост бюджетного спроса ведёт (без обвальной девальвации, которой мы все не хотим) к росту импорта гораздо больше, чем к отечественному производству. Дело в том, что практика последних лет показала, что товары для бедных производят бедные страны. В этом смысле товары, способные удовлетворить социальный спрос, производятся в Китае и Индии, может быть, в Узбекистане и в меньшей мере в России. Это спорно, но, на мой взгляд, эта ситуация показала в значительной мере верность, которую демонстрирует развитие ситуации в последние годы. Именно поэтому это подводит к необходимости, с одной стороны, понять место России в глобальной конкуренции. А конкуренция внутренняя — это уже и конкуренция глобальная. Мы — непротекционистская страна и этим, кстати, тоже отличаемся от остальных стран БРИК. Но это и вопрос переориентации бюджетной политики. Это вопрос перехода, я бы сказал, от политики стимулирования спроса к политике стимулирования предложения. Это другая экономическая модель: это модель, которая позволяет валютному курсу быть плавающим, тем самым способствовать решительному снижению инфляции, тем самым снижению процентных ставок, удешевлению кредита, тому, что внутренний кредит начнёт играть большую роль, чем внешний.
У нас, как известно, важнейшим источником кредитования экономики до сих пор является внешний кредит. Он опять начал расти, и это повлечёт за собой развитие финансового рынка. Мне кажется, сейчас пришла пора обсудить вот этот важный поворот. Кризис, итоги кризиса подталкивают к тому, что экономике предложения надо уделять гораздо больше внимание, чем экономике спроса. Понятно, что политика экономики предложения требует сбалансированного бюджета как основы долгосрочной макроэкономической стабильности. Это предполагает увеличение роли конъюнктурных доходов в формировании бюджета.
Ещё одна проблема новой модели — это второй блок вопросов, о которых я хотел упомянуть: проблема социального государства и нового прочтения социального государства. <…> Речь не может идти только о повышении эффективности расходов на социальную сферу. Проблемы здравоохранения, пенсионного обеспечения, отчасти образования являются не столько фискальными, сколько структурными. То есть нужны серьёзные реформы этих секторов, чтобы деньги заработали.
Проблема не столько в том, где взять деньги, чтобы обеспечить достойное обеспечение пенсионеров и здравоохранение (я берусь утверждать, что при действующей модели денег всё равно не будет хватать и всё равно все будут недовольны) — нужна существенно новая модель, а это исключительно сложная задача. Больше того, требуется гораздо более глубокий пересмотр этой модели, чем просто дискуссия о пенсионном возрасте, если мы говорим о пенсионном обеспечении..
|
