Журнал "Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование"

Номер 3 (20) Октябрь 2004 г.

Имущественные отношения с позиций Православной Церкви

Афанасьев Э.В., декан экономического факультета Российского Православного университета

Ветхий завет предполагал наличие частной собственности и охранял ее. Не только покушаться на чужую собственность преступно, но даже и помышлять о ней предосудительно: "Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, [ни поля его,] ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, [ни всякого скота его,] ничего, что у ближнего твоего" (Исх. 20:17).

Но там же ставятся и границы ее абсолютизации: так, в юбилейный год, который наступал каждые 50 лет, Закон предписывал отпускать рабов и возвращать имущество должникам (Лев. 25).

В евангельских притчах многократно показывается относительность права собственности для человека: это и виноградник, данный в пользование, и таланты, распределенные между людьми, и имение, отданное в управление доброму или нерадивому управителю.

Основным условием этого относительного права собственности является пользование имуществом в соответствии с Божией волей, выраженной в евангельских заповедях. Если человек соглашается с тем, что все, его окружающее, принадлежит Богу, то в его сознании рождается понятие долга - распоряжаться имуществом сообразно с волей Божией. Тогда собственность человека становится относительной, утрачивает признаки абсолютного права.

Евангелие устанавливает такой закон собственности, при котором собственное имущество добровольно отчуждается, а чужое имущество считается неприкосновенным.

Господь в беседе с богатым юношей прямо связал спасение отказом от богатства: "Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною". (Мф. 19:21)

Отметим, что неприкосновенность чужой собственности - это этическая норма всей Священной истории, но саму неприкосновенность нельзя интерпретировать как священность, т.е. нельзя безоговорочно утверждать наличие священного права собственности.

Из материальных благ с древнейших времен наиболее важными объектами собственности являлись земля и плоды труда человека: "Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею..." (Быт. 1:28). Причем обладание не только связано с физическим владением в смысле присвоения неких земных плодов, но и непосредственно с обработкой земли.

В ходе дальнейшего развития человечества земля становится источником различного рода полезных ископаемых: металлических руд, угля, нефти, природного газа, драгоценных и редкоземельных металлов. Поэтому с ростом населения планеты вопрос о собственности на землю и на плоды труда вызывает бесконечные конфликты и войны. Этот вопрос постоянно возникает как при расселении народов и определении межгосударственных границ, так и при перераспределении власти внутри любой страны и расслоении населения по уровню материального достатка.

Ветхозаветные экономические отношения предусматривали целый ряд законодательных мер в вопросах землепользования и аренды. Так, землю запрещено было продавать в вечное пользование (Лев. 25:23), а через каждые 6 лет наступал "субботний год", когда запрещалось сеять, а все, выросшее на земле, - самосев - поступало в общее пользование (Лев. 25:3-7). После 7 субботних лет наступал юбилейный год (от "джабал" - раздача), когда земля и недвижимость возвращались к прежним владельцам. Для возвращения земли до юбилейного года ее владельцу можно было воспользоваться правом выкупа, а цена земли определялась ценой будущих жатв до юбилейного года (прообраз современной капитализированной ренты).

Таким же образом можно было выкупать и жилые дома в сельской местности, однако на городские дома юбилейный год не распространялся, а выкупать их можно было только в течение года с момента продажи, что объяснялось наличием в городах иноверцев. К последним у древних евреев было иное отношение, чем к "сынам Израилевым". Только единоверцам нельзя было ссужать деньги под проценты. Если же кто-то из единоверцев был продан в рабство, то над ним нельзя было господствовать "с жестокостью", налагать "на него работы рабской", и его следовало отпустить на свободу в юбилейный год. Иноверцами же можно "вечно владеть... как рабами" (Лев. 25:39-46).

Таким образом, Синайское законодательство не только препятствовало резкому имущественному расслоению еврейского народа, но и ввело в хозяйственную жизнь двойной стандарт обогащения одних народов за счет других. Большинство же христиан полагает, что решение вопросов собственности должно служить делу спасения всех народов, а не только братьев по крови и духу, как это имело место в Ветхом Завете.

В соответствии с православным вероучением люди получают от Бога все земные блага, движимую и недвижимую собственность во временное пользование и управление. О том, как использовались эти блага, их владельцы должны будут на Страшном Суде дать ответ Богу, им предстоит также ответить на вопрос о том, как приумножили или расточили они данное им Творцом, подобно тому, как это описано в притче о талантах (Мф. 25:14-30). При этом к ответу будут привлечены все люди, независимо от их имущественного положения: и бедные, и богатые. Погоня за богатством, любостяжание вредно отражаются на духовном состоянии человека, и поэтому Христос предупреждает всех христиан: "...берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения" (Лк. 12:15).

Неверие же, не признавая всемогущества Бога, делает человека полным, неограниченным владыкою земных благ и рассматривает эти последние как средства к удовлетворению его все более и более возрастающих потребностей. Устраняя Бога, оно делает наслаждения жизнью и чувственные удовольствия целью существования человека, а земные блага - средством для достижения этой цели. Следствием этого, как писал священномученик Владимир в 1912 г. в журнале "Голос Церкви", является пропасть, образующаяся между бедными и богатыми: "Между тем как богатые в порывах крайне возбужденной чувственности без меры тратят свои средства на прихоти и предметы роскоши, бедные их собратья терпят лишения и нужды в самом необходимом, не имея даже подчас пищи и одежды".

Главный критерий эффективного использования материальных благ - достойное существование всех людей, как верующих, так и неверующих. Возникающие в процессах раздела и использования собственности противоречия должны быть разрешены в духе любви к ближнему.

В раннехристианских общинах, формировавшихся вначале из малоимущих людей, все было общим, и отцы Церкви призывали верующих добровольно отказываться от своего достатка. Однако далеко не все могли это сделать, подобно богатому юноше, который "...отошел с печалью, потому что у него было большое имение" (Мф. 19:22). Отсюда видно, что желание исполнить заповедь милосердия может быть только добровольным движением совести. Супружеская пара, пытавшаяся утаить часть своей выручки от продажи имущества и обмануть апостолов, была даже умерщвлена. Осуждая лукавство Анании, апостол Петр сказал: "Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось?" (Деян. 5:4).

Следует также отметить, что полное отвержение собственности относилось прежде всего к ученикам Иисуса Христа, непосредственно избранным Им, и в значительной мере определялось личным Его присутствием. Неуместность житейских забот внутри общины, отсутствие необходимости заботиться о завтрашнем дне - все это было в первой общине, которую возглавлял сам Господь. Однако незадолго до Голгофы Он спрашивает у своих учеников: "Когда Я посылал вас без мешка и без сумы и без обуви, имели ли вы в чем недостаток?" - и, услышав ответ: "Ни в чем" - говорит им: "Но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму" (Лк. 22:35-36).

С распространением христианства в нем появляются представители всех сословий, и даже императоры (начиная с Константина). Богатые люди принимались в христианские общины на равных правах с малоимущими, и в Евангелии не содержится прямого порицания богатства. Богатым человеком был Иосиф Аримафейский (Мф. 27:57), мытарь Закхей (Лк. 19:2-9), милосердный самарянин (Лк. 10:33-35).

В то же время в притче о богатом юноше Спаситель говорит, что "трудно богатому войти в Царство Небесное... удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие" (Мф. 19:23-24).

В Евангелии от Марка уточняется, что в Царство Божие трудно войти именно тем, кто уповает на свое имущественное положение - "надеющимся на богатство" (Мк. 10:24). Однако евангелисты указывают, что спасение богатых вполне осуществимо, т.к. "невозможное человекам возможно Богу" (Лк. 18:27; Мф. 19:26; Мк. 10:27).

Такие этические требования не были только декларациями, равенство первых христиан действительно имелось, и об этом свидетельствовали даже враги христианства, например Юлиан Отступник.

Нищета, которая имелась все-таки среди христиан, не смущала святых отцов и учителей Церкви, и они не снижали евангельский идеал до уровня обыденного права и сознания.

Исследования, посвященные взглядам отцов и учителей христианской Церкви на проблемы собственности и богатства, позволяют считать основными следующие положения:

  • богатство оценивается не по количеству достатка, но по образу мыслей человека. Истинное богатство христианина состоит в познании Божественного Откровения (Ориген);
  • не тот беден, кто ничего не имеет, а тот, кто вожделеет многого (Иоанн Златоуст). Лучшее богатство - бедность вожделений (св. Климент Александрийский);
  • богатство по своей природе быстротечно, и полагаться на обилие материальных благ не нужно (св. Василий Великий);
  • богатым быть дозволяется, но без корыстолюбия, хищности и насилия (св. Иоанн Златоуст);
  • само по себе богатство нейтрально, "должно быть названо ни хорошим, ни дурным" (Ориген). Однако оно порой полностью владеет временем и мыслями человека, сопряжено с заботами и страхом потерять его, с беспокойством, которое "заглушает семя жизни" (св. Климент Александрийский);
  • богатство может полностью овладеть временем и мыслями человека, и богатые "впадают в пороки, которые ведут их к гибели. Богатство держит их в своих тисках, они рабы страстей. Они словно круглые камни: должны быть сначала обтесаны и лишь тогда могут пойти на постройку Церкви" (Ерма, "Пастырь");
  • имущество и богатство - всего лишь материал для служения ближним, которым нужно уметь пользоваться. Бедность не делает бедного человека достойным похвалы, если он "в рубище и нищете не избегает греха" (св. Иероним);
  • абсолютным правом владения всеми материальными благами обладает только Бог. Люди должны об этом постоянно помнить и делиться достатком с нуждающимися. Не тот богат, кто имеет и бережет для себя, а тот, кто уделяет часть своего достатка другим людям, нуждающимся в этом (св. Иероним, бл. Августин и др.);
  • разница в имущественном положении людей попущена Богом "по великому милосердию", которое не может быть поводом к неблагодарности богатых. У них Бог может отнять все, но он не делает этого, предоставляя им свободу воли в проявлении щедрости по отношению к нуждающимся (Иоанн Златоуст);
  • исключительное пользование своим имуществом сродни воровству. Не уделять из своей собственности ничего другим людям означает хищение и любостяжание (Иоанн Златоуст);
  • материальные блага созданы как для хвалы Творца, так и для испытания праведных людей и наказания дурных, поэтому они не должны быть порицаемы (бл. Августин). Они не должны быть предметом распрей и ссор, поскольку разделение всегда приносит убыток, а единомыслие и согласие - прибыль (св. Иоанн Златоуст);
  • бедность сама по себе не может считаться праведной. Среди бедных, как и среди богатых, могут быть хорошие и дурные люди. Однако люди, ввергнутые в нищету, могут быть доведены отчаянием даже до самоубийства. И тогда те, кто не помог им в трудное время, считаются убийцами (св. Иоанн Златоуст).

Следует отметить, что исторические условия формирования указанных выше взглядов были далеко не простыми.

В течение веков Православная Церковь духовно окормляла русских людей, живших в условиях общинного землевладения. В русской общине сложилось органическое сочетание государственной собственности на землю с частной собственностью крестьян на остальные средства производства.

Однако православие никогда не связывало себя ни с какой социально-экономической доктриной, в том числе с социалистической. В общественном устройстве России сильная государственная власть сочеталась с институтом местного самоуправления. Римское право не получило в стране юридического укоренения, а институт частной собственности не был так развит, как на Западе. Основной производительной силой страны были крестьяне, которые лишь в конце XIX в. были освобождены от крепостной зависимости и могли стать самостоятельными хозяевами.

Отметим, что исторической попытке расширения частнокапиталистического сельскохозяйственного сектора, предпринятой в начале XX в. правительством под руководством П.А.Столыпина, не суждено было завершиться успехом, чему помешало не только убийство 49-летнего Столыпина в 1911 г., но и предреволюционная ситуация, а затем и революция в России 1917 г.

После событий 1917 г. и вплоть до начала 1990-х гг. Православная Церковь не только лишена была прав собственности на свои земли и недвижимость, но и оказалась в условиях вынужденного признания общественной собственности в качестве основной в стране. Однако Церковь никогда не считала социализм лучшей формой общественного устройства. Крушение социалистических идеалов и отказ большинства стран от построения коммунистического общества воспринимается Церковью как кризис материалистического мировоззрения.

Сейчас многим людям на земле ясно, что попытка построения атеистического общества благоденствия, в котором Церкви уготовано место "религиозного гетто", полностью провалилась.

Следует вспомнить, что еще в начале XX века, когда социалистические настроения в России были особенно сильны и среди общественности постоянно дебатировался так называемый "рабочий вопрос", православные священнослужители и русские религиозные философы предупреждали о тех невзгодах и бедах, которые принесут стране и миру революционеры-социалисты.

Так, в 1912 г. священномученик Владимир в уже упоминавшемся журнальном выступлении предупреждал, куда ведет их учение: "Если бы все блага земли были в общественном распоряжении и общее было обрабатывание земли, тогда немыслимо было бы хорошее и правильное хозяйство, ибо каждый стал бы избегать труда и слагать его на других; каждый стал бы надеяться на другого, естественная леность и праздность достигли бы тогда высшего своего развития, и ослабела бы охота к труду, так как личный труд никому не приносил бы особенной пользы. Равным образом не могло бы быть порядка при управлении и распоряжении общественным имуществом, и вечные происходили бы недоумения и замешательства, если бы каждый заботился о всем и всех... Тогда род человеческий представил бы из себя печальную арену ссор, распрей и ужасных мятежей".

Однако ничем не ограниченная частная инициатива использования природных ресурсов в целях обогащения и удовлетворения отнюдь не первостепенных потребностей людей не одобряется Церковью, поскольку, с одной стороны, ресурсные запасы нашей планеты ограниченны, а с другой - потребности людей могут быть неимоверно завышенными. Рассмотрим эти два положения несколько подробнее.

В настоящее время на нашей планете наблюдается серьезное ухудшение экологической обстановки: загрязняются воздух и вода, исчезают флора и фауна, земля истощается в части плодородного слоя и покрывается отходами, которые нельзя утилизировать. Отчеты и статьи специалистов напоминают страницы Апокалипсиса. Называются даже сроки самоуничтожения человечества, которое погибнет, как ожидается, в собственных отходах уже через два поколения. Все это не может не беспокоить разумных людей, и потому во всем мире ширится движение за охрану окружающей среды: возникают различного рода правительственные и общественные организации, принимаются соответствующие законы и постановления, разрабатываются специальные безотходные технологии и проводятся природоохранные мероприятия.

Есть люди, самым серьезным образом считающие, что сущность проблемы в том, чтобы выявить виды такой деятельности человека, которые угрожают природе, разработать соответствующие способы защиты и эффективно их применять. Но все оказывается гораздо сложнее, поскольку сейчас практически нет направлений хозяйственной деятельности человека, не наносящей ущерба природе.

В соответствии с учением Церкви конец этого мира должен наступить, однако нам не дано знать "времена и сроки", поскольку Творец может продлить существование землян, и у людей всегда есть надежда на милость Создателя неба и земли. Это не значит, что мы должны сидеть и ждать конца света. Уповая на Господа, мы должны делать все, что от нас зависит, дабы избежать экологической катастрофы.

Священное Писание экологические проблемы в явном виде не рассматривает и не дает практических рекомендаций по их решению, однако учение Церкви дает нам очень важные общие принципы для выработки реальных подходов к поиску конструктивных решений. Попробуем обозначить некоторые из них.

Поскольку человек является частью творения и по плоти принадлежит материальному миру, то от его поведения зависит судьба этого мира, и здесь в известной мере справедливы положения секулярной экологической этики. Действительно, правы ее сторонники, призывающие к сознательному снижению темпов экономического развития и разумному ограничению потребностей обеспеченных людей с целью сохранения жизни на земле. Но секулярная экологическая этика уповает на всемогущество человеческого знания и преувеличивает роль экологов-просветителей, способных якобы с помощью "экологического всеобщего образования" и движения "зеленых" заставить богатых людей обратиться к аскетике, а правительства - отказаться от производства ядерного оружия. Кроме того, существуют еще два важных аспекта:

  • человек несет ответственность за поврежденность природы еще со времен своего грехопадения, и чем больше он стремится к "обузданию" природы, получению от нее естественных и искусственных благ, тем больше она "стенает и мучится". Но почему мы вспоминаем об этом лишь сейчас? Да потому, что дальше нам так жить нельзя - просто не выжить;
  • принцип "не навреди природе" не соблюдается ни в одной концептуальной модели хозяйствования, поскольку ни одна из экономических теорий, включая и социально ориентированную рыночную экономику, не соответствует принципам христианской экономии - науки о Божественном домостроительстве. Особенно это характерно для рыночной экономики, которая ставит во главу угла удовлетворение потребностей в производимых товарах и услугах, качество и количество которых определяется рыночными законами спроса, который может быть неограниченным.

И возникает вопрос внутреннего ограничения потребностей, исходящего от самого человека, и здесь православное вероучение дает комплекс самоограничений, от однодневных постов, полезных для каждого, до аскетических упражнений.

Вступив в третье тысячелетие, Русская Православная Церковь свидетельствует о вечности непреходящих ценностей христианства, которые не могут быть обусловлены никакими организационно-правовыми формами общественного устройства.

Смена общественных формаций социалистического типа с заменой государственного регулирования рыночными отношениями осуществлялась во многих странах в конце XX в. мирным путем. И это обстоятельство воспринимается Церковью как положительное явление нашего времени.

В то же время передел собственности, осуществляемый людьми, далекими от христианской нравственности, был сопряжен в XX в. с попранием прав многих тружеников и социально незащищенных групп населения. И если в результате революции 1917 г. экспроприация частной собственности проходила с целью ее обобществления, причем бывшие владельцы собственности уничтожались "как классово чуждые элементы", то реформы в России 90-х гг. ознаменовались широкомасштабной ускоренной приватизацией государственной собственности без массового пролития крови. Однако и в этом случае законные владельцы собственности - большинство населения страны - не получили не только справедливой, но даже относительно достойной соразмерно масштабам приватизируемого имущества компенсации. И это обстоятельство не может не беспокоить Церковь.

Кроме того, использование собственности ее новыми немногочисленными владельцами оказалось в ряде случаев низкоэффективным занятием, связанным с краткосрочным извлечением прибыли за счет спекулятивной перепродажи недвижимости или сдачей ее в аренду.

Логическая нецелесообразность и низкая с позиций интересов большинства населения эффективность использования тех или иных форм собственности не исключают вмешательства государства в неустоявшиеся процессы приватизации собственности, что достаточно часто происходит в мировой практике, но еще пока не нашло места в России.

Статья перепечатана из журнала "Православная беседа". 2004. № 4. С. 44-49.

Афанасьев Эдуард Владимирович. Кандидат экономических наук. Работал в промышленных и научно-исследовательских организациях Санкт-Петербурга и Москвы. В1997-2000 гг. принимал участие в разработке "Основ социальной концепции Русской Православной Церкви". Профессор, декан экономического факультета Российского православного университета святого апостола Иоанна Богослова.